Убить Пифагора

Он устремился к окну, прыгая на одной ноге. Милон поспешно поднялся.

— Пифагор, я отдам свою жизнь, лишь бы не позволить тебе оказаться в руках этих убийц.

— Учитель, — вмешался Эвандр, держа его за плечо, — мы не допустим этого, так же как и ты не позволил бы нам сдаться.

Полумрак наполнился одобрительными возгласами присутствующих. Пифагор собирался возразить, но с другого конца зала раздался крик:

— На крыше кто-то есть!

Все посмотрели вверх, затаив дыхание. Послышались осторожные шаги одного… двух… нет, как минимум трех или четырех людей.

— Что они делают? — прошептал кто-то.

Этот вопрос задавали себе все учителя. Милон внимательно слушал, вцепившись в свой меч и не замечая, что костяшки пальцев побелели. Его смущенный разум пытался угадать планы напавших.

Шум на крыше стих через пять минут.

«Спустились», — с тоской подумал Милон. Он посмотрел по сторонам. Вид у учителей был растерянный. Никто не мог придумать, что теперь делать. Они были заперты, окружены солдатами и понятия не имели, что происходит.

«Их должно быть много, если они так быстро покончили с моими гоплитами», — прикинул Милон.

Что еще хуже, его товарищи по заключению были не вооруженные военные, а сорок безоружных мирных учителей, к тому же их средний возраст был шестьдесят лет.

«Мы полностью во власти врага», — сказал он себе с бессилием и яростью.

Стоя рядом с Милоном, Пифагор услышал, что снаружи доносится шум иного рода. Его различали все присутствующие, поскольку все пребывали в выжидательном молчании. Пифагор прислонился к стене и приложил ухо к ее шершавой поверхности. Казалось, снаружи поднялся сильный ветер.

«На крыше что-то происходит», — заключил он через несколько секунд.

Он закрыл глаза, стараясь сосредоточиться. Вскоре открыл их вновь. Вдохнул, расширив ноздри. В этот момент учителя испуганно закричали, озвучив его мысли:

— Пожар!

Глава 127

29 июля 510 года до н. э

Ариадна не желала смотреть на Борея и все же не могла отвести от него завороженный взгляд. Это чудовище было воплощением самых ужасных кошмаров.

Оба вспотели от жары и напряжения, капли пота скользили по их обнаженным телам. Веревки не позволяли Ариадне сомкнуть ноги, и это заставляло ее чувствовать себя совершенно беззащитной; однако у нее все еще оставалась слабая надежда.

«Борей не может изнасиловать меня, пока я привязана к стулу», — сообразила она.

Гигант должен был бы ее развязать, и в этот момент она сделает все возможное, чтобы убежать.

Теперь Борей стоял позади Ариадны, вне досягаемости ее взгляда. Какое-то время она даже не слышала его дыхания, до нее доносился только мускусный запах. От предчувствия неизбежных прикосновений по спине у нее пробежал озноб. Внезапно великан положил руки ей на плечи, переместил их к грудям и принялся грубо их ощупывать.

Его волосатые лапы толщиной в мужское бедро оказались рядом с ее лицом. Первым желанием было вцепиться в них зубами, но страх заставил ее сдержаться. Кровь ее закипала от ярости. Она вспомнила, что когда ее похитили в возрасте пятнадцати лет, ее парализовала паника. Это породило глубочайшее чувство униженности и вины, преследовавшее ее в течение многих минувших с тех пор лет.

Она склонила голову к руке великана, вцепилась в нее и с силой стиснула зубы.

Борей убрал руки, схватил Ариадну за волосы и резко дернул ее голову назад. По его предплечью бежала струйка крови. Ариадна напряглась, ожидая удара, но чудовище лишь посмотрело на нее сверху вниз и снисходительно улыбнулось. Казалось, именно такого поведения он от нее и ожидал. Он отпустил ее и присел возле стула на корточки.

Ариадна заметила, что гигант распутывает узлы на ее онемевших запястьях.

«Отвязывает веревки!» — сообразила она.

Покончив с веревками, Борей обошел стул и опустился на колени между ног Ариадны. Он развязал ей лодыжки и снова встал позади, так что она не могла его видеть.

Первой мыслью Ариадны было бежать. Она находилась всего в семи или восьми шагах от двери, которую гигант оставил открытой, чтобы в подземный зал проникал свет. Однако ноги так онемели, что она даже не могла встать.

Она понимала, что Борей нарочно дает ей время прийти в себя.

Он хотел заставить ее сопротивляться, чтобы с ней поиграть.

Ариадна наклонилась вперед, уперлась грудью в бедра и потерла лодыжки, пытаясь восстановить кровообращение. У нее был всего один шанс, и не имело смысла пытаться бежать, если она даже не чувствовала собственных ног. Но и медлить было нельзя, она ведь не знала, сколько времени даст ей Борей.

Не поворачивая головы, Ариадна окинула взглядом подземелье. Должно быть, это был какой-то склад. Слева, у стены, лежала сломанная тачка и какие-то инструменты для обработки почвы. Ей показалось, что к ногам возвращается чувствительность. Она продолжала растирать лодыжки, сглатывал слюну и мысленно готовясь рвануться вперед. Бросила быстрый взгляд на предметы возле стены, затем посмотрела на светящуюся полоску света.

«Пора!» — скомандовала она себе.