Убить Пифагора

«Во имя богов, надеюсь, они позволят мне закончить», — взмолился Атма.

Под туникой он носил небольшой нож, но ни разу не использовал его в качестве оружия. Он быстрее заработал руками, обмазывая тело. Руки двигались неуклюже и неуверенно, и ему пришлось сделать перерыв, чтобы успокоиться.

«Полчаса, — в отчаянии подумал он. — Мне нужно всего лишь полчаса, главное — чтобы никто не приближался».

Он оглянулся, задержав дыхание.

Акенон направлялся прямиком к нему.

Глава 34

23 апреля 510 года до н. э

У пифагорейцев сложился обычай: перед заходом солнца ученики ненадолго оставались в одиночестве и погружались в медитацию. В тот день Пифагор решил уединиться в зале, где погиб Даарук. Мимо один за другим проходили члены общины, чтобы отдать дань уважения чужеземному учителю… пока Атма не забрал у них тело. Разум Пифагора переполняли сожаления и вопросы. Больше всего его озадачивало сознание того, что один из ближайших учеников, с которым он общался почти ежедневно более двадцати лет, по сути, оставался для него незнакомым человеком.

Дааруку предстояло стать первым посвященным, чье тело вместо земли предадут огню. Пифагор не мог понять, каким образом верования и обычаи семьи Даарука возобладали над учением.

«Сделал ли он это из уважения к своему роду, — размышлял он, — или из-за собственных убеждений?»

Его глаза обежали стол и остановились на том месте, где сидел несчастный ученик, прежде чем упасть на пол. Он жалел, что не успел как следует просмотреть мысли Даарука. Впервые он проводил такой тщательный просмотр кандидатов в преемники. Подобный анализ был крайней и, можно сказать, отчаянной мерой, которую оправдывали лишь исключительные обстоятельства, подобные нынешним. Цель просмотра заключалась в том, чтобы исключить какую-либо причастность учеников к убийству Клеоменида, но от прозорливого Пифагора не ускользнула бы столь важная тайна, которую скрывал в себе Даарук.

За ужином он просмотрел Эвандра и Ореста и полностью исключил обоих из списка подозреваемых. Кроме того, Орест казался наиболее подходящим кандидатом ему на смену. Будущее братства могло благополучно перейти в его руки.

При мысли об Эвандре и Оресте он вспомнил путешествие пятнадцатилетней давности. Он посетил тогда общины Тарента и Метапонта, после чего собирался в Даунию. По обычаю, в таких поездках его сопровождали самые верные ученики, чтобы получить политический опыт, необходимый будущим вождям братства. На этот раз его сопровождали Эвандр, Орест и Даарук. Первые двое провели с ним бок о бок десять лет и были учителями уже три или четыре года. Даарук прожил в братстве всего пять лет, однако успел получить звание учителя, что считалось необычайно быстрым. Это было его первое путешествие с Пифагором.

Они остановились на вершине холма. Их ослы мирно паслись неподалеку. Пифагор сидел на камне, а трое учеников устроились напротив. За ними, как это водилось, толпились десятки мужчин и женщин, прибывших из соседних деревень.

— Учитель, — обратился к нему человек, сидевший в глубине толпы, — почему ты говоришь, что не нужно приносить в жертву животных? Разве мы не оскорбляем богов?

Пифагор ответил своим сильным, чистым голосом.

— У людей и животных одинаковые души. Мы — часть одного и того же божественного потока, который пронизывает вселенную. Насколько это возможно, мы не должны убивать животных — ни убивать, ни есть. Богов, — улыбнулся, — следует почитать искренней жертвой, принося им зерна пшеницы, благовонные травы или фигурки животных, вылепленные из теста.

Даарук смотрел на Пифагора не моргая, жадно впитывая каждое слово. Эвандр и Орест не раз слышали подобные речи, но он еще не успел к ним привыкнуть. Получив степень учителя, он начал изучать более глубокие вопросы учения, и чем больше знаний приобретал, тем большую потребность в них испытывал.

— Неужели я не могу кормить своих детей мясом? — с тревогой спросила какая-то женщина.

— Не только можешь, но и обязана это делать, — ответил ей Пифагор с успокаивающей улыбкой. — Воздержание от мяса не должно влиять на рост твоих детей. Мудрость — это срединный путь: он пролегает там, где польза не наносит вреда.

Даарук незаметно кивнул. Учитель настаивал на том, чтобы не убивать животных напрасно, но не был категорически против того, чтобы питаться их мясом. Правда, на высших ступенях почти не прикасались к мясу, но во многом это объяснялось тем, что мясо поощряло животные инстинкты и омрачало понимание. Вегетарианская же диета служила для поднятия духа и более ясной и точной работы мысли.