Убить Троцкого

Большевики строили армию заново, притом – под огнем. Из партизанских отрядов и беженцев, уходивших от белых, из мобилизованных в ближайших уездах крестьян, из рабочих отрядов, из групп коммунистов и профессионалов – тут же, на фронте, формировались роты, батальоны, свежие полки, а иногда и целые дивизии. После поражений и отступлений рыхлая, панически настроенная масса превращалась за две-три недели в боеспособные части. Что для этого нужно? Дать хороших командиров, несколько десятков опытных бойцов, десяток фанатиков-коммунистов; добыть босым сапоги; провести энергичную агитационную кампанию; накормить, дать белье, табаку, спичек.

В поезде всегда в резерве было несколько серьезных коммунистов, чтобы заполнять бреши, сотни три-четыре хороших бойцов, запас сапог, кожаных курток, медикаментов, пулеметов, биноклей, карт, часов и всяких других вещей. И эти ресурсы постоянно обновлялись. А главное – они десятки и сотни раз играли роль той лопатки угля, которая необходима в данный момент, чтобы не дать потухнуть огню в камине. Специалисты поезда налаживали централизованное снабжение вновь созданных и потрепанных частей. На краткосрочных курсах поезд подучивал командиров и комиссаров фронта. Появление этого поезда на фронте производило потрясающее действие на деморализованные неудачей войска.

Поезд был не только военно-административным и политическим, но и боевым учреждением. По своим чертам он стоял ближе к бронированному поезду, чем к штабу на колесах. Все работники поезда, без исключения, прекрасно владели оружием. Все носили кожаное обмундирование, которое придает тяжеловесную внушительность. На левом рукаве, пониже плеча, у каждого выделялся крупный металлический знак, изготовленный на монетном дворе. Вооруженные отряды сбрасывались с поезда по мере надобности для десантных операций. Появление „кожаной сотни“ в опасном месте производило неотразимое действие.

Только слух о прибытии поезда на фронт „заменял резервную дивизию“, как говорили командующие армиями.

Но главное, в чем заключалась сила поезда предреввоенсовета, – это талант его руководителя Троцкого – организатора, пламенного оратора, пропагандиста-революционера.

Своими выступлениями он буквально заражал массы коммунистическими идеями, умело ориентируясь в обстановке на местах. По своему влиянию на массы, по своей популярности он занимал второе, если не первое, место в Советской Республике.

На Троцкого и на поезд было совершено не одно покушение, которые тем не менее заканчивались только гибелью их организаторов. Чекисты, прошедшие суровую многолетнюю школу подпольной борьбы, умели работать»[33].

Получив такую информацию, Муравьев понимал, что Троцкий не просто враг и дешевый уголовник, вроде Свиридова, которого подняла мутная пена гражданской войны. Троцкий – враг хитрый, талантливый, планирующий действия на много шагов вперед, и очень опасный в своей целеустремленности.

Для того чтобы покушение на него удалось, необходима длительная оперативная разработка и помощь мощной, глубоко законспирированной организации, иначе… Иначе – провал.

Ленинский лозунг «Все на борьбу с Колчаком!» и воля партии двинули поезд Троцкого на Урал. Друзья направились за ним следом. Уничтожить его – был один шанс из тысячи, но этот шанс был.

Поезд, несколько раз дернувшись, лязгнув буферами, остановился у станционных построек. Его тут же окружили вооруженные красноармейцы.

Рьяный мужичонка-сосед всплеснул руками:

– Мобилизация! Я уже видел такое… Ищут дезертиров… да и любых других мужиков ставят под ружье. Из деревни, откуда я родом, всех замели – мне племянница передала…

В этот момент в вагон зашли солдаты. Один из них, видимо старший, громким голосом объявил:

– Тише, граждане! Идет проверка! Разыскиваются белобандиты, дезертиры и граждане, подлежащие мобилизации в ряды Красной армии, – согласно указам Совнаркома и самого товарища Ленина! Поезд дальше не идет, так что прошу всех на выход!

Поднялся шум, гам, брань, но постепенно вагон стал пустеть. Разношерстная толпа, выливаясь из вагонов, просеивалась через четко работающие кордоны красноармейцев, плотно стоящих с примкнутыми к трехлинейкам штыками. В некоторых местах возмущенная масса пассажиров стихийно пыталась надвинуться на густую цепь военных, но выстрелы в воздух заставили ее отхлынуть, и пассажиры по одному стали проходить в несколько промежутков между солдатами, где одетые в кожу чекисты тщательно проверяли каждого человека.

Постепенно толпа на перроне редела.

В небольшом отдалении от цепи солдат под охраной скопилось уже сотни полторы мужчин. Нескольких подозрительных человек с офицерской выправкой быстро отвели вглубь здания.

Наконец очередь дошла и до их команды. Проверив документы ребят и предписание, обязывающее медработников явиться во 2-ю армию, один из чекистов с сомнением покачал головой: