Убитые девушки

– Постараюсь, золотце.

Пару секунд Крисси молчит, а потом слова извергаются из нее, как лава из жерла вулкана:

– Мама говорит, что ты всю жизнь гоняешься за призраком тети Марго. И что нас тебе всегда будет мало. Что ты не покончил с этим.

Кэл ощущает гнев и печаль: зачем Элли так разоткровенничалась с ребенком? Крисси имеет только общее представление о тете, которой у нее никогда не было. Родители Кэла полностью замкнулись, ушли в себя через год после пропажи Марго, а потом так и не нашли в себе душевных сил вернуться к общению. Родня по его линии – сплошное разочарование: сломленные люди, призраки и отсутствующие кузины. Кэлу нравится, когда дочь упоминает о его сестре и ведет себя так, словно знала Марго, словно для нее это важно. Но ему неприятно, что гнев жены в его отсутствие выплеснулся наружу подобным образом.

– Маме не следовало говорить тебе такое. Это неправда.

– Разве?

– Да. Марго давно нет.

– Но и ответов у тебя нет.

Несколько секунд Кэл молчит, вслушиваясь в дыхание дочери. За окном полная равнодушная луна заливает сельскую глубинку холодным серебром.

– Иногда ответов не находится, – выдавливает из себя Кэл.

Это неправда. Понимает ли дочь, что он лжет? Ответы есть всегда. Найти их – вот проблема. И Кэлу невыносимо думать, что он упустил свой единственный шанс. Что его ответы повисли на дверной ручке больничной палаты.

– Мама дома? – спрашивает он.

Пауза. А затем голос дочери снова становится напряженным, в нем сквозит сожаление:

– Она не может подойти к телефону.

– Но она дома?

– А где ей еще быть?

– Нигде, золотце. – Кэл проклинает себя за то, что впутывает дочь. – Мне пора. Можно позвонить тебе завтра?

Кэл боится, что дочь откажет, сошлется на занятость – например, встречу с друзьями. Но в ответ слышит:

– Я буду дома.

Не в состоянии заснуть, Кэл выходит к машине за сумкой с бумагами. На улице ужасно холодно; ходьба в кромешной темноте – как погружение в бассейн с ледяной водой. Дом обволакивает дымка разреженного тумана. Кэл открывает машину, и включившиеся фары освещают две дорожки.

Кэл наклоняется, чтобы достать с заднего сиденья рюкзак, и замечает лежащие там письма. Неужели он только вчера стоял в конце подъездной аллеи перед почтовым ящиком? Схватив письма, Кэл стремглав бросается обратно – в теплую комнату. Если он не выбросит их здесь, ему все равно придется это сделать, только позже.

В комнате Кэл ставит кипятиться маленький пластмассовый чайник и вываливает бумаги на стол у окна. Пока вода закипает, заставляя крошечный чайник вибрировать и подпрыгивать, Кэл вскрывает конверты, знакомится с их содержимым – навязчивыми предложениями Wi-Fi и страховок – и тут же выбрасывает в мусорную корзину. А вот последнее письмо иного рода: адрес на конверте не напечатан, а выведен аккуратным почерком. Он кажется Кэлу знакомым, но пока указательный палец скользит под клапан, его мысли заняты другим.

А когда Кэл понимает, от кого письмо, он в шоке бросает его на постель, как будто бумага обожгла руку. При виде изящного почерка по коже пробегают мурашки. Это письмо с того света. Кэл, сам того не ведая, ехал с частицей Лесного Убийцы в машине.

Чайник отключается, Кэл вытирает лоб. Внезапно мирная темнота за окном оживает, норовя вторгнуться в комнату. Кэл задвигает шторы, преграждая ей путь. Наливает себе чашку чая. Но, делая все это, он ощущает каждой клеточкой тела письмо, отброшенное на постель. Кэл понимает: изящные строчки лишат его сна. Но как дотерпеть до утра? Сделав глубокий вдох, он садится на кровать и берет листок в руки.

Дорогой мистер Ловетт!

Кристофер!

Вы не против, если я буду вас так величать? Мне было приятно снова повидаться с вами сегодня. Признаюсь, мне нечасто выпадает возможность такой стимулирующей беседы, и я надеюсь пообщаться с вами вскоре вновь.

Я также надеюсь, что не взволновал вас чрезмерно. Тем маленьким сюрпризом. Простите мне потворство моим слабостям. Здесь становится скучновато, а выражение вашего лица – невероятно занятное зрелище. Полагаю, не многие помнят ее до сих пор, не так ли? Человека нет, и о нем забывают как о вещи, выброшенной на свалку. Пожалуй, мы еще поговорим о ней как-нибудь. Возможно, я смогу вам помочь. Мне хотелось бы вам помочь.