Убитые девушки

А когда Лейла перекидывает ногу через спину кобылы, она слышит треск веток. Громкий треск чуть выше по тропе. Джон возвращается! Неужели он не смог от нее уйти? Неужели передумал? Наплевал на встречу и свои обязательства? Лейла ощущает странный задор: она уже готова вновь поверить в свою власть над Джоном, в силу своих колдовских чар, способных привязать его к ней.

Но из листвы возникает не Джон. «Не может быть!» – мелькает в голове.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Лошадь вздрагивает от ее сурового тона, и Лейла, туже натянув повод одной рукой, гладит и успокаивает ее другой.

– Мне стало интересно, что ты забыла в этом лесу.

– Ты следил за мной, как любопытный Том? Похоже, на что-то другое с девушками тебе рассчитывать не приходится.

Тон Лейлы презрителен. В ней закипает гнев от одной мысли о том, что он наблюдал за ней, голой и стонущей, распластанной на камнях у водопада, забывшейся от страсти так, как она не забывалась ни с кем. Он наблюдал и тащился от этого. Лейлу бросает в жар.

– Я видел более чем достаточно. – Откинув голову, он передразнивает ее экстаз. – «Ах, Джон, ох, Джон…»

Его язвительный смех обжигает ее.

– Убирайся! Пошел прочь!

Но он не уходит, а устремляется к ней с перекосившей лицо ненавистью. Лошадь сбивается с шага, пятится, пошатывается, напуганная внезапным движением.

– Что ты делаешь? – в панике вскрикивает Лейла.

Он пытается схватить поводья, и Руби встает на дыбы. Всего миг. Один миг неопределенности в воздухе.

Лейла никогда не падала – она держалась в седле лучше всех парней в конюшне. Но в тот момент, когда Руби отшатывается, Лейла ударяется плечом о низкую ветку дерева. И, ошарашенная и растерянная, летит на землю, застряв в стремени ногой. Руби делает рывок, но эластичный предохранительный хомут безопасного стремени не открывается. Лейла кричит, девушку охватывает паника. Она врезается в дерево, стремя лопается, и в то же мгновение Лейла ощущает, как ее нога с хрустом ломается. Она снова вскрикивает от жгучей боли, ее тошнит, перед глазами пляшут черные точки.

Лейла лежит, ошеломленная и подавленная, прислушиваясь к тому, как мечется в панике Руби, налетая на стволы и ветви в отчаянном желании ускакать. Плечо девушки ободрано до крови, в ноге пульсирует боль. Лейла задыхается, ловит ртом воздух, каждый выдох сопровождается каким-то надрывным хрипом. Она понимает: эти хрипы вырываются из ее горла. В ушах стоит гул, неотличимый от шума воды. А перед глазами только плотный навес из листвы, переплетенные ветви да чернота.

А потом над ее лицом нависает чужое. Лейла из последних сил втягивает воздух, пытаясь сесть, но он ногой толкает ее назад.

– Отвали от меня, – еле шепчет она. К ненависти примешивается смущение.

Ей нужно добраться до Руби – напуганная кобыла может убежать домой, к конюшне, до которой несколько миль. Лейле туда теперь не дойти.

А он садится на нее верхом, сдавливая грудь. Лейла силится вдохнуть, но…

– Я не могу дышать. – На эти слова уходит почти весь запас воздуха из легких.

Он смотрит на нее, и при виде нездорового возбуждения в его глазах внутри у Лейлы все холодеет.

– Ты, сука! – Он хватает ее за волосы и при каждом слове бьет головой о землю. – Я. Тебя. Ненавижу.

– Пожалуйста, – хрипит Лейла. – Прости меня…

Она больше не в силах выговорить ни слова, а его руки шарят по ее телу, щиплют, больно сдавливают плоть – это так не похоже на ласки Джона. Лейла старается об этом не думать, глядя на крошечный лоскут неба над головой. Далекая, несбыточная мечта…

А потом его руки подбираются к ее шее, и Лейла приходит в себя: новая волна паники захлестывает девушку. Она пытается оттолкнуть его, но ее руки пригвождены к земле и лишь беспомощно царапают ногтями грязь.

Нет!

Там, высоко, листья нашептывают свои тайны. Перед глазами Лейлы проносятся покрытые мхом валуны – такие яркие, такие манящие, что только феям на них танцевать по ночам. Это последнее, что видит Лейла…

Глава шестьдесят шестая

Кэл

Он бежит недостаточно быстро. Кэл забыл, как работают мышцы, у него не получается двигаться быстрее. Тропа неровная, и Кэл вынужден смотреть под ноги – ему нельзя споткнуться и упасть. Пока он ломает зеленые листья папоротников, преграждающих путь, его мысли заняты Крисси. Сердце затравленно стучит в груди, ужас леденит кровь, дыхание тяжелое, учащенное, и по спине стекает пот.

Чем выше он взбирается, тем сильнее колет в боку, по животу разливается боль. Надо было следить за физической формой. А что, если с Крисси что-нибудь случится из-за того, что он не в состоянии бежать быстрее? Кэл не сможет тогда жить. Страшные мысли проносятся в мозгу Кэла, пока ноги отмеряют шаги по тропе, а тело сотрясается при каждом ударе о камень. Безжалостное воображение рисует в самых ярких красках жуткие сцены, худшие последствия. Комбинацию всех ужасающих преступлений, которые он освещал в своих программах. Кэл уже не способен рассуждать трезво и рационально.