Ученица Калиостро

По дороге он думал, как бы выманить из морозовского дома субретку Маврушку. Не являться же за ней во всем блеске своего чина. Решил — как полагается персонажу в комедии — найдет способ, когда пробьет час выходить на сцену. Самое забавное, что так оно и получилось.

Он увидел Маврушку, выходящую из калитки с корзинкой на сгибе локтя. Она сама куталась в большую серую шаль и корзинку также кутала.

Извозчик по его приказу нагнал горничную.

— Тебя подвезти, голубушка? — спросил Маликульмульк.

Маврушка резко обернулась и совсем по-дружески улыбнулась ему.

— Мне вас, сударь, Бог послал.

— Ну так полезай сюда. Куда тебя везти?

— На Родниковую.

— К Дивовым?

— К кому ж еще?

Корзинку она поставила на колени. Косолапый Жанно принюхался — запах соленых огурцов забивал ароматы прочей снеди. Горничная тайком снабжала бывшую хозяйку провиантом. Любопытно, как это преподносилось старому упрямому свекру? Но пора было выходить на сцену проницательному наблюдателю.

— Я обещал тебе, что узнаю имена злодеев, из-за которых пропали Михайла Дивов и Никишка, — сказал Маликульмульк. — Мне сообщили несколько имен, я их сейчас скажу, а ты вспоминай, голубушка, не слыхала ли их от бывшего барина или подлеца Никишки.

И он перечислил, но уже не пятерых, а шестерых: графиня де Гаше, Эмилия фон Ливен, Иоганн Мей, Леонард Теофраст фон Димшиц, Андреас фон Гомберг и неизвестно кто фон Дишлер.

— Графиня де Гаше, — сразу сказала Маврушка. — Но она добрая барыня, она хотела барина от карт отвадить.

— Не было ли меж ними чего?

— Да она ему в матери годится!

— Как вышло, что она с тобой познакомилась?

— Она со мной не знакомилась вовсе, а присылала ко мне одного господина. Он просил, чтобы я госпожу Дивову уговорила к ней в услужение пойти. А она дама богатая! Я, подумала: коли молодой барин сгинул, да денег нет, да старый барин — что твой кощей, может, ей бы гордость свою спрятать и доброй барыне послужить? И даже не горничной — а так… для разговоров… Это же не стыдно! Вон раньше и мы в гости езжали, и к нам езжали, так при многих барынях такие дамы живут! И все премного довольны!

Маврушка говорила, а Косолапый Жанно внимал запаху соленых огурцов. Ядреные, наверно, были огурцы, хрусткие, и смородинного листа стряпуха не пожалела, и чесночком не злоупотребила.

— С графиней понятно. А кого из господ поминал молодой барин?

— Гомберга. Его часто поминал.

— И сказывал, где Гомберг живет?

— Зимой в крепости жилье снимал. Михайла Петрович к нему часто хаживал. Как задержится — так сейчас и ясно: у Гомберга.

— Там же и в карты играли?

Маврушка задумалась.

— Почем мне знать? — спросила она. — Может, и там…

— А Гомберг у вас бывал? Когда еще на Мельничной жили?

— Бывал.

— И что? Каков собой? Да ты не бойся, я ведь прямо сказал: хочу Дивовым помочь.

— Собой-то он хорош… — с подозрительной тоской в голосе отвечала Маврушка. — Как картинка с табакерки… Стой! Вот тут я сойду.

— Я подожду тебя и отвезу обратно, — пообещал мудрый Маликульмульк.

Ибо даже в комедии минувшего века, где характеры просты, а вся прелесть — в сатире, трудно было бы найти в пятнадцатитысячном городе молодца по такой примете, как сходство с неизвестно какой картинкой.

Маврушка со своей корзинкой скользнула в калитку. Видимо, у нее был уговор с госпожой Дивовой. Маликульмульк, задрав голову, разглядывал дивовское окошко — не мелькнет ли кто?

Родниковая улица была довольно широка, чтобы разъехались два экипажа. Но извозчика окликнул сзади басовитый голос, попросил подать чуть правее, а то будет неладно. Дрожки прокатили вперед, а Маликульмульк, охотник созерцать и примечать, обернулся.

К дому, стоявшему почти напротив дивовского, подъехал наемный экипаж. Это был хороший дом, недавно построенный, и, судя по свету в окнах, свечек там не берегли. Именно этот свет падал на крыльцо. Из экипажа вышел кавалер в длинном плаще и вывел даму.

И даже не то чтобы вывел — она выпрыгнула, едва коснувшись пальцами его протянутой руки. При этом с плеч ее соскользнула шаль, и стал виден тонкий, тоньше некуда, стан, охваченный узким, слегка расширенным книзу светлым платьем.