Ученица Калиостро

Она обнаружилась, когда он, велев извозчику остановиться, стал озираться по сторонам.

Шустрая горничная бежала назад — к Родниковой. Да и как бежала! Словно не тридцать лет ей было, а пятнадцать, как Маше Сумароковой. И на рысаке этакую Маврушку не догонишь…

Это было странно, однако не противоестественно — так рассудил Маликульмульк. Забыла что-то важное у бывшей хозяйки, не иначе. Ту же корзинку хотя бы… А вот сам он забыл, что пора бы наконец поужинать. Любопытно, что сегодня у Голицыных? Хорошо бы стерлядь…

Что бы ни говорили врачи, а Косолапый Жанно держался старинных русских правил, плотно обедал и плотно ужинал. Он постановил для себя, что ужинать перестанет в тот самый день, с которого перестанет обедать.

Правда, узнал Маликульмульк мало: красавчик Гомберг снимает жилье в крепости, Мей обретался в гостинице «Лондон» — туда, возможно, и вернулся. Но, может, Маврушка сменит гнев на милость и вспомнит еще какие-то подробности. И удастся наконец отыскать игроцкую компанию…

Нельзя же столько месяцев наслаждаться тишиной, покоем и размеренным существованием! Уже хочется в Большую Игру, как в омут головой, снова испытать это мрачное блаженство — ночь напролет между восторгом и гибелью…

* * *

Кучер Терентий, глядя на бегущие по темному небу облака, понял, что ночью может быть сильный ветер. Стало быть, Косолапый Жанно замерзнет в своей башне насмерть.

Он бывал в комнате, имеющей вид однорогого полумесяца, видел окошки и знал, что их нужно чем-то заложить, чем-то плотным, вроде старого одеяла или даже перины. Когда тебе принадлежит человек, которым ты желаешь распоряжаться, нужно, прежде всего, стать для него незаменимым. Вот додумается Косолапый Жанно заложить окна хотя бы снизу старыми конскими попонами? Да ввек не додумается! И просквозит его, и придется его жалеть… Терентий знал, где на конюшне лежат эти самые попоны. Пока они не нужны — так можно их употребить в дело. А потом, может, найдется что-нибудь получше. Или, действуя через няню Кузьминишну, удастся переселить бестолкового недоросля в приличное помещение. Угораздило же его забраться в эту страшную башню! А няня Кузьминишна пользуется огромным доверием княгини, она присматривает за тем, как обихаживают детей, особо следит за воспитанницей — даже когда Косолапый давал Маше уроки, она сидела в классной комнате и вязала чулок, лишь бы не оставлять девочку наедине с мужчиной. И если она скажет, что недоросля лучше переселить в другое помещение, пока не нажил от сквозняков чахотку, то так оно и будет.

Терентий положил себе, что в ближайшие дни этим займется, а пока нашел мешок, сгрузил в него четыре попоны и, хоронясь, потащил их через Северный двор к угловой двери, которая вела в небольшие сводчатые сени, а уж оттуда можно было попасть на лестницу, пронизавшую башню Святого Духа снизу доверху. Там он спрятал мешок в удобном месте под ступеньками и пошел в свое скромное жилище.

Терентий не знал, что его подопечный сбежал из канцелярии, и полагал, будто Косолапый Жанно ужинает вместе с княжеским семейством. Но горничная Фрося, прибежавшая к нему с узелком плюшек, похищенных с господского стола, рассказала: недоросль пропал! Сбежал куда-то, не доложившись, и сама княгинюшка ворчать изволила: ей с дамами без него после ужина скучно.

— Знаю я, куда он сбежал, — отвечал недовольный Терентий. — У него, у дурака, в предместье сударка — клейма ставить негде!

— Ты врешь! — воскликнула изумленная Фрося.

Терентий молча перекрестился, да как перекрестился — с силой вдавливая щепоть и в лоб, и в брюхо, и в плечи.

— Ты видал ее?

— Как не видать! Вот думаю, как бы его от этой полымянки отвадить. Ведь женится сдуру — а потом от нее хоть в петлю!

— Уж так сразу женится? — ужаснулась Фрося.

— Да. Он, вишь, без нее жить не может, как свободная минутка — сейчас к ней летит.

Фрося разинула рот, а глаза сделала такие огромные и круглые, как ефимки в меру альбертова талера, отчеканенные три года назад из наилучшего серебра. И от ее изумленного взгляда Терентия осенило.

Разумеется, он осознавал свой долг перед женой и ребятишками, оставшимися в деревне. Однако вдвоем с Фросей он мог по-настоящему прибрать к рукам своего недоросля. Фрося весь девичий век проводит в господских покоях, все видит, все слышит, все знает. Ей-то улестить старуху Кузьминишну куда легче, чем кучеру. Да и самой княгине может словечко вовремя молвить. А вот коли осуществится план и Господь управит так, чтобы Косолапый Жанно хорошо женился и князь отдал бы ему своего кучера (как, зачем — об этом Терентий сейчас не думал), то можно бы как-то исхитриться и присовокупить к княжеским благодеяниям и Фросю. Вдвоем же можно править недорослем лучше, чем четверкой пожилых и спокойных лошадок.

— Я за ним приглядываю, — сообщил Терентий. — Без меня он совсем пропал бы. И ты посматривай, не натворил бы чего. А вот, коли княгинюшка его женила бы на Катюшке своей, то, может, тебя им отдала бы. И зажили бы мы с тобой знатно!