Ученица Калиостро

— Ты что такое несешь? Ты ж с Маланьей повенчан! Тьфу! Вот додумался! — возмутилась Фрося, поняв, что если Терентий будет осуществлять этот замысел, их тайная связь выйдет наружу, и не миновать тогда оплеух.

— А ты все ж таки поглядывай!

— А она — как? На лицо?

Терентий задумался. У него были два ответа: «Прехорошенькая!» и «Страшна, как смертный грех». И оба были по-своему правдивы. Дело в том, что Терентий Маврушку хорошенько не разглядел. С одной стороны, вряд ли Косолапый, избалованный дамами из княгининой свиты, клюнул бы на уродину. Значит, Маврушка была хорошенькой. С другой — он не мог признать никаких достоинств за женщиной, которая собиралась украсть его собственность.

— Да так себе, — ответил он.

И постановил — при первой возможности познакомиться с Маврушкой и внимательно ее разглядеть.

Немного погодя он отправился вызнавать, вернулся ли недоросль. Оказалось — прибыл на извозчике и сидит с дамами, читает им вслух книжку, а они лениво рукодельничают. Но осенний вечер располагает к тому, чтобы пораньше лечь спать, так что скоро все разбредутся по своим комнатам. И некому будет донести господам, что кучер Терентий опять, перебежав через Северный двор, устремился в башню Святого Духа.

Косолапый Жанно сидел в кресле и курил одну из своих ненаглядных трубок, когда к нему ввалился Терентий с мешком.

— Ну вот, сударь, выстужаете комнату! А ночью мерзнуть будете! — заворчал Терентий, добывая из мешка попоны. — А мы сейчас окошечки закроем, заложим, дуть не будет!

Он, забравшись в оконную амбразуру, стал мастерить оконную затычку, да такую, чтобы повыше вздымалась, закрывая все щели чуть ли не до верха рамы. Косолапый Жанно смотрел на него без всякого выражения на лице — был занят трубкой. А вот Маликульмульк усмехнулся, он сообразил (так ему казалось), ради чего Терентий столь трогательно о нем заботится. Это было достойно сцены в хорошей комедии — слуга, преследующий хозяина своей заботливостью. Когда Терентий законопатил и второе окно, Маликульмульк уже вспоминал, где кошелек с мелочью.

— Что б вы без меня делали! — воскликнул Терентий. — Прямо как малое дите! За вами не присмотреть — спать будете в холоде, простынете, схватите гнилую горячку! А теперь вам тепло и не дует! Кто бы еще за вами-то так смотрел! Вот женитесь непонятно на ком — думаете, она вам окна конопатить станет? Да она лентяйка, ее господа избаловали! Она мерзнуть будет, а себя не утрудит!

Маликульмульк отметил, что уже не в первый раз Терентий несет чушь про какую-то воображаемую жену. И нашел (опять же, как ему казалось) хороший способ поставить точку в Терентьевом монологе.

— Ты напрасно беспокоишься, братец. С тобой ни одна жена не сравнится! — и тут Маликульмульк, — не удержавшись, заговорил примерно так же, как Буристон с Зором в «Почте духов»: — Жена ничего, кроме неприятностей, с собой не принесет! А после венчания начнутся у нее приключения, повреждающие мою честь, и будет вечное сражение у Амура с Гименом! Ты знаешь сам, любезный Терентий, как устроено наше общество. У нас ежедневно твердят о благонравии и похваляются соблюдением правил хорошего поведения, а неверность жен и мужей почитается за ничто. Ветреность и непостоянство женщин служат у нас вместо забавы, и в собраниях только для увеселения о том друг другу рассказывают.

Терентий приоткрыл рот. Отродясь с ним никто так мудрено не разговаривал. «Терешка, стой!» и «Терешка, пошел!» — вот что он слышал он князя с княгиней, да и княгинина свита на него не тратила речей. А тут Косолапый Жанно заговорил с ним, кучером, так, как со знатными господами!

И, если вести себя умно, всегда будет изъясняться именно так, кротко и любезно, а не то что «Терешка, черт, чуть тумбу не сшиб, колесо чудом не потерял, выпороть велю — тогда поумнеешь!»

— Да и мудрено мне найти хорошую жену, — продолжал недоросль, уже шаря в кошельке. — Непонятно даже, умную брать или дуру. Ведь если муж и жена умны, то в доме никогда не бывать доброму согласию, поскольку никто из них слепым быть не захочет; а когда оба они глупы, то должно ожидать скорого разорения их дому; но чтобы составлять счастливые семейства, надобно непременно или дурака женить на умнице, или умному брать дуру. Тогда-то одна половина может веселиться, а другая, разинув рот, будет ожидать поведений или довольствоваться мнимой властию, между тем как ее за нос водят… На, братец, полтину!

Терентий, впав от сложных речей в прострацию, протянул руку, получил монету и вдруг ахнул: он увидел внутренним взором кучку точно таких монет высотой в аршин, сияющую серебряным блеском, и осознал, что эти деньги могли принадлежать ему, а попали в руки коварной совратительнице недоросля! Уже попали — потому что всякой бабе, прежде чем подбить ее на грех, нужно делать подарки, всякие там буски, колечки, сережки, платочки, чулочки! Мало ли выманила у него бесстыжая Фроська! А толку?! Раза четыре всего и прибегала ночью.