Учёный

Всё чепуха. Ну а сын мой писатель,

Много он пишет, ему не пристало

Где-то за деньги работать, как прочим.

Он о себе непременно заявит,

Слово моё вы помяните вскоре,

Время в раздумиях зря не проводит.

Но возникает и встречный вопрос.

Вы почему здесь так долго сидите?

Младше обеих я вас, и намного.

Тропинкина

Я соглашаюсь, ведь скука смертельна,

Лишь сомневаюсь, что это причина

Вашего здесь пребывания ныне.

Клочкова

Я же и вовсе осталась одна,

Дорог мне круг наш, уютный, весьма,

Также иметь я возможность ценю

Хоть иногда повлиять на судьбу

К нам приходящих учёных людей,

Как то наука велит, исполняя

Нашу обязанность беспрекословно,

Дверь перед гением к ней отворяя,

Дурня к обочине лишь отстраняя,

Праведный суд отправляя покорно

Денно и нощно во имя её.

Тропинкина

Анна Никитична нынче в ударе,

Дайте-ка гляну, чего вы читали.

Тоже хочу посудить я научный

Труд дурака и совместный вердикт

Вынести с вами. Весьма презанятно.

Мы в предложении первом читаем:

«…Но а покуда пребудет любовь,

Слышатся звуки божественных слов,

Летопись русской земли не прервётся», –

А ничего, и, по мне, так достойно,

Высокопарно слегка, но пристойно.

Дальше читаем в абзаце втором:

«…Наша история, судьбы народные

Лишь развиваются там и тогда,

Где и когда принимаем мы бога,

И узнаём в нём самих же себя».

Нет, досточтимая, не понимаю,

Что вас смутило. Всё очень научно.

Клочкова

С Ладой Сергеевной я соглашаюсь.

С чем не согласны, над чем вы смеялись?

Лацис

Вас не смущает названье работы:

«Роль Транссибирской железной дороги

В сталинских стройках тридцатых годов.

Первые жертвы большого террора»?

Тропинкина

Князь же Владимир тогда здесь причём,

В третьем абзаце помянутый всуе?

Лацис

Я вам о том и талдычу, подруги.

Больше скажу, он вот так начинает

Каждый раздел, а до фактов доходит,

Детские сразу ошибки свершает,

Дальше исследовать будто не может.

Вывод отсюда довольно простой:

Взял в разработку он тему больную,

Чтобы вниманье привлечь и ещё

Чтоб поболтать по различным вопросам,

В коих он значимость предполагает,

Думая крайне наивно, учёность

Сим словоблудием вдруг подменить.

Клочкова

Пусть же учёные с ним разберутся,

Вы не влезайте, без вас он пойдёт

Глупым бараном на жертвенный стол.

Тропинкина

Вот бы ввязался с ним Прозоров в драку.

Лацис

Так ведь они уж столкнулись.

Тропинкина

И правда!

С памятью что-то моей приключилось.

Сцена эманации

(квартира, тёмный осенний вечер)

Сергей

(наедине на протяжении четырёх месяцев)

Всем всё известно, но будто и нет,

Лишь за спиною мне слышится шёпот,

Не предъявляют в глаза ничего,

Худшего вовсе не произошло.

Прозоров только в лицо посмеялся,

Будто касается это его.

Раньше ко мне с пиететом никто

Не относился, и нынче, как прежде,

Полным ничтожеством всеми считаюсь,

Юношей жалким, нескладным, которым

Был я в пятнадцать, и выгляжу в тридцать,

Мной пренебречь совершенно не грех,

Мимо меня проходить не зазорно,

Не обращая вниманья, поскольку

Выгоды я не способен принесть.

Так получите! Дождались? Ликуйте!

Как вы хотели, я так и живу.

Нет, не совсем… И покуда услышал

Сплетни, злорадные, вдруг за спиной,

Значит заставил узнать о себе,

И всколыхнул их гнилые душонки.

То есть злодеем быть лучше, чем просто

Жалким безвредным ничтожеством? Всуе

Я опасался злословия, это

Есть не проклятие, это – награда,

Как проявление худшего в людях.

Злобная радость того облегчения,

Что человек испытает при виде

Самого жуткого в жизни страдания.

Эдак проник в их умы, закоулки

Грязных мыслишек, а глубже посмотрим,

Сразу отыщется мрачная зависть.

Плод я сорвал им запретный, желанный,

Ложе делил со своею сестрой.

Просто зверьё, тараканы ручные,

Нет, не с такими мечтал подвизаться,

Я и в науку пошёл для того,

Грезил о славе её, чтоб лазейку

В общество лучших собратьев найти,

Коим отец мой под стать. Погоди…

Это вторая причина. А с первой?

Сплетнями льстят, но, однако, и ранят,

Я не отец, совершенно не скромен,

А с репутацией нынешней вовсе

Мне уважения ждать бесполезно

В столь оголтелой, чванливой среде.

Ежели светочем истины стану,

Множество праведных книг напишу,

Коими будут потом восхищаться

Все поколения, так и останусь

Для современников прелюбодеем,

Спящем со сводной своею сестрой.

К чёрту их, к чёрту! Ивана особо.

Именно он оказался причиной,

Из-за которой дурную я славу

Вдруг приобрёл, обретаясь дотоле

В тени родителя ныне покойного,

И не постольку, поскольку посеял

Между коллегами сплетни дурные,

Может, нечаянно (в спеси всезнайской

Вряд ли он умысел злобный имел).

Он мне противен счастливой судьбою,

Я неудачником рядом кажусь.

Эта походка и речь и манеры,

То, что внимают его словесам,

С кафедры сказанным, что не имеет

Званий научных, учебных программ, –

Всё омерзительно в выскочке, праздном,

Думает, коли учителем был

Нашего ректора, то заслужил

Право трибуны себе. Но напрасно!

Нынче таланта, увы, одного

Мало учёному выбиться в люди,

Надо пройти надлежащие муки,

Попресмыкаться, пороги обить,

На семинарах прослушать все бредни

Платных студентов, всерьёз их сносить

И благосклонные ставить оценки.