Читаем Учёный полностью

Коий случится в присутствии многих

Честных людей, вынуждаемых быть

Здесь по причинам, далёким науке,

Силясь всерьёз воспринять все потуги

Серой, безликой, гнилой чепухи.


Сергей

Без приглашения дама явилась.

И не ругайте того, для чего

Вам понимания господом богом

Хоть отдалённо совсем не дано.


Олеся Вячеславовна

Сам же меня пригласил. Позабыл?


Прозоров

Ты не подмигивай, не светофор,

Жалки твои измышления людям.

Рад я возможности не лицезреть

Столько тебя, сколь угодно для сердца,

Я уж не помню, когда мы общались.

Больше скажу, разузнал, что придётся

Мне подвизаться в грядущем позоре

Около часа, по дружеской просьбе.


Сергей

Лжёте! Готовились вы непременно,

Чтобы защиту мою затруднить,

Но берегитесь, себя вы в итоге

Сами ославите в цехе учёных.


Прозоров

Я содержания даже на знаю

Сданной тобой кандидатской работы,

Но, как ни странно, ты прав, что ославлюсь,

Нынче участвовать в этой защите

Есть уж само по себе проявление

Глупости, трусости и дилетантства.


Сергей

Вы посмотрите, какой же смельчак!

Он независим, велик и всеведущ,

Он в состоянии просто плевать

На низкородных учёных собратьев,

Ведь обладает незыблемой правдой!


Прозоров

Это относится только к тебе.

Ты же не знаешь, что я кандидат,

В возрасте сходном в такое игрался,

Дальше не вышло, однако понятен

Плоский упрёк. И совсем не учёных

Я презираю, а тех, кто вольготно

Чувствует нынче, что выше других

В сей иерархии званий научных,

Ложах, прокрустовых, истинных знаний.

Можно проверить на опыте просто,

Ведает тот надлежащее место

И для тебя, и работе твоей,

Кто не промолвит сегодня ни слова.

Тот же, кто станет пространно глаголить,

Будто бы рыбой себя ощущая

В мутной водице пустых изречений,

Выдаст себя с потрохами, укажет

Предназначение собственной жизни.

Не в изучении, а в выступлениях

Видят подобные сущность науки,

Будучи сами бесплодны, пусты

И совершенно для ней не нужны.

Но не надейся, что в этих словах

Зависть устами моими глаголит,

Опыт житейский за ними стоит.


Ирина

Как же хотите Сергея судить,

Сами не зная, о чём говорите?


Прозоров

Я и не стану его осуждать,

Всё решено, но не главное это.

Сложно печальней явленье сыскать,

Чем лженаучная чья-та работа.

Автор её написал не к тому,

Чтобы высказывать здравые мысли,

Но с посторонним намереньем в сердце,

И у Сергея оно налицо.

Этот желает на суд предоставить

Неких учёных свои размышления,

Кои считает большим откровением,

Не понимая, что только посредственность

Славу на истину всуе меняет,

Чтоб превосходство своё ощутить

И получить столь ничтожные блага

Тех, кто науку привычен доить.

Да и ничтожны они ведь не только

Из-за прискорбного нищенства страсти,

Но и поскольку достаточно сброда

Потные рученьки к ним простирает.


Сергей

С этим последним всемерно согласен,

Лучшим являетесь вы подтверждением

С крайне поверхностным вашим мышлением.

Только одно не могу осознать,

Как же тогда вас пустили сюда

Лекции, нищие духом, читать?

Вы упростили простейший предмет,

И обездушили, смысла лишили,

Нашу историю, суть низведя

Лишь до деяний людских, непременно

Пошлых, дурных, бездуховных, греховных.

Вы оболгали тем промысел божий,

Неисповедность и тайну свершений

Всех мировых судьбоносных событий.


Прозоров

Если в работе найдётся хоть слово

Идиотизма, что ты мне сказал,

Значит для ней предначертан провал.

Коли историей правит господь

Иль дед Мороз, иль пришельцы, иль деньги,

То для чего же её изучать?

Нет в ней ни смысла, ни связи событий,

Нет ни причин и ни следствий, что можно

Между собой сопоставить разумно.

Есть неизведанность, чёрная бездна,

Будто играясь, она нас несёт

В дали, которые нам неизвестны,

И превозмочь невозможно её.

В эдаком случае, правда, работа

Смысла твоя не имеет. Иль хочешь,

Ты мне поведать, что вдруг разгадал

Промысел божий? Что? Нет? Но тогда

Множество слов ты зачем написал?

Чтобы бессилием мысли блеснуть?

Значит поздравить нам надо тебя,

Будет задача твоя решена.


Сергей

Я не бессилен, я тем и силён,

Что не привык завираться с трибуны,

Будто владею конечною правдой.

Кстати, не лишим мне будет отметить,

Что человек ведь сугубо конечен,

Но бесконечны деяния бога.


Прозоров

Нет уж, ты именно воображаешь,

Что непременно один обладаешь

Непреходящею истиной мира,

Раз и навеки воздвигнув границу

Для познавания сути вещей,

Сделав дальнейшее уразумение

Праздным занятием для дураков,

Что не способны найти применения

Для бесполезнейших жизней своих.

Но, к твоему сожалению, могут

Люди вполне без тебя обойтись.

Множество было в сём мире пророков,

Столько же, сколько как раз идиотов.


Олеся Вячеславовна

Сладостно драку мужчин наблюдать,

Томное чувство в груди оживает

Только увижу, когда побеждает

Кто-то другого, врагу доказав

Личное в битве своё превосходство.


Ирина

Я понимаю, приятно увидеть,

Как унижают кого-то жестоко.

Интеллигенты они, но при этом

Морды готовы друг другу набить.

Жаль, что такого в их круге не будет.

Скука. Быть может, найти, что попроще?


Олеся Вячеславовна

Те, что попроще, не могут духовно

Нам удовольствие так доставлять.


Ирина

Мне на духовность, однако, плевать.

Главное, эти совсем не способны

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коварство и любовь
Коварство и любовь

После скандального развода с четвертой женой, принцессой Клевской, неукротимый Генрих VIII собрался жениться на прелестной фрейлине Ниссе Уиндхем… но в результате хитрой придворной интриги был вынужден выдать ее за человека, жестоко скомпрометировавшего девушку, – лихого и бесбашенного Вариана де Уинтера.Как ни странно, повеса Вариан оказался любящим и нежным мужем, но не успела новоиспеченная леди Уинтер поверить своему счастью, как молодые супруги поневоле оказались втянуты в новое хитросплетение дворцовых интриг. И на сей раз игра нешуточная, ведь ставка в ней – ни больше ни меньше чем жизни Вариана и Ниссы…Ранее книга выходила в русском переводе под названием «Вспомни меня, любовь».

Бертрис Смолл , Линда Рэндалл Уиздом , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер , Фридрих Шиллер

Любовные романы / Драматургия / Драматургия / Проза / Классическая проза
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия