Читаем Учёный полностью

Женщин желания те исполнять

Что поважнее духовных безделиц.


Олеся Вячеславовна

Что из тебя вырастает, родная?

Ежели свяжешься ты со скотом,

То очутишься в безвыходном мраке,

В цепях которого жить не захочешь.

…Ваня, смогу ль в заседании нынче

Я поучаствовать просто как зритель?


Прозоров

Но для чего? Любопытство утешить?

Ваше присутствие там неуместно.


Сергей

Нет, самолюбие хочется даме

Продемонстрировать перед людьми,

Мол, я участвую в деле науки.


Ирина

Боже, согласны вы между собой!

Значит действительно мы не нужны.


Прозоров

Нет, отчего же? Тебе бы полезно

Было участие в сём представлении,

По содержанию, а не формально,

Кое-что встало б на место в твоих

Девственных и неокрепших мозгах.

Ты бы узрела, науке нет смысла

В лживое таинство мысль облекать,

В ней всё должно выражаться словами

Чётко и ясно, а то, что понять

Так невозможно, её не заботит,

Это проблема посредственных знаний,

Чьих мы причиной являемся сами.

Лишь ограниченность наша вопиет

Из запредельности знаний пустых,

Их без стеснения выслушать можно

Будучи только в угаре хмельном,

Но не в здоровом порядке рассудка,

Коий обязан сегодня царить

На заседании нашем учёном.

Впрочем, и там предостаточно фарса,

Но до него дорасти предстоит.


Олеся Вячеславовна

Чувствую, я не нужна.


Сергей.

И прекрасно.


Прозоров

Но запретить любопытство нельзя.


Сцена неуместности

(с другой стороны входа в аудиторию)


Скакунов

Вы посмотрите-ка, вот мизансцена!


Аресьев

Это та самая дочь, неизвестно,

Кем же зачатая.


Мальцев

Точно, она.

Здравствуйте, Пётр Иванович.


Городецкий

Здравствуйте.

Все уж собрались, похоже?


Скакунов

Да-да.

В дверь приоткрытую вы посмотрите,

Вон Ромуальда Игнатича взлиза,

Рядом профессора Лапина плешь,

Тот, что недавно пошёл в МГУ.

Член академии гуманитарной

Некий Потоцкий Всеслав Мирославич

Справа стоит, говорит с секретаршей

Очень достойного нынче совета

Для рассмотрения здесь диссертаций

Неувядающей всё Марианной

Остлихтенберген. Куда без неё?

А докторов, кандидатов, и наших,

И из других факультетов, не счесть.

Даже студенты присутствуют здесь.


Городецкий

Места хватает? Вы звали студентов?


Аресьев

Сами пробрались. Их просто приметить,

Все одного приблизительно сорта.

Вместо прекрасно побритых ланит

Зрелых учёных их юные лица

Венчаны сплошь бородами смешными.

Эти, как правило, претенциозны,

Но малосмыслящи в самом предмете.

Кто-то сказал им, что быть на подобных

Мероприятиях модно, и стадо

Сих уникальностей беспрекословно

Следует в такт постороннего слова.

Я вам признаюсь, весьма опасаюсь,

Если в порыве спесивого знайства

Кто-то промолвит вопрос неуместный,

То кандидат непременно обязан

Им отвечать, в протокол внесено.


Городецкий

Главное, не был бы глупым ответ.

Право, коллега, волненья напрасны,

Мы с протоколом потом совладаем.

За доносительство, впрочем, спасибо,

Распоряжение дам я охране,

Пусть человека отрядят, чтоб рьяных

Было кому выдворять за порог.


Скакунов

Со стороны угрожает другой

Делу скандал, посмотрите, сцепились

Справа Шатохин и Прозоров насмерть.


Мальцев

Лучше уж здесь, чем потом, на защите.

Впрочем, я думаю, это коллеги

В обществе женщин своих завелись.

Это нормально, ведь каждый боится

Перед бабёнкой своей на виду

В чём бы то ни было сдаться врагу

И доказать тем его правоту.


Аресьев

Будет скандал, ощущаю нутром,

Мы увертюру сейчас наблюдаем,

Пьеса же ждёт нас ещё впереди,

Прозоров сделать способен такое,

Что не решились бы мы совершить.

Всем очевидна превратность процесса,

Мы не питаем каких-то иллюзий

О чистоте тех прославленных дел,

Из-за которых собрались сегодня,

Их высота и правдивость, нетленность,

Их отношение к истине вечной

Носят печать выживанья в среде.

Дать же научное званье Сергею

За невозможную ересь его

Будет совсем перебором, попранием

Всяких устоев, прямым возвращением

К дикому времени десятилетий

Фраз лицемерных марксистских ублюдков.

Вспомните, с помощью их возвышалась

Всякая бездарь в любой из наук,

Чем, как ни странно, сама попирала

Данной теории жалкую суть.

Впредь не должно повторяться такое.


Городецкий

Что же конкретно нельзя повторять?

Может, ответите мне, господа,

Вы прочитали работу Сергея?


Скакунов

Нет.


Аресьев

Нет.


Мальцев

Нет.


Городецкий

Плохо. Не зная предмет,

Вы бесполезны, не сможете враля

Метким вопросом поставить в тупик.

Сей человек же, согласен, не должен

Званье научное заполучить.


Мальцев

Ну почему же? Ведь есть прописные

Истины, кои…


Городецкий

Он знает, как вы.


Скакунов

Коль индульгенции нам вы не дали,

Мы не полезем в грядущую драку,

Нам неизвестен, каков интерес.


Городецкий

Совесть сперва. Для начала она

Действия вам подсказать бы должна.

Если же вы проявите себя

Рьяными слугами вашей науки,

Я не смогу безучастно смотреть,

Будучи ректором, что предостойные

Люди имеют в университете

Столь невысокие должности, станут

Вас переманивать вузы другие.


Скакунов

Этот мотив уж пригоден для битвы,

Паче за правое дело.


Аресьев

Боюсь,

Всё не настолько сегодня легко.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коварство и любовь
Коварство и любовь

После скандального развода с четвертой женой, принцессой Клевской, неукротимый Генрих VIII собрался жениться на прелестной фрейлине Ниссе Уиндхем… но в результате хитрой придворной интриги был вынужден выдать ее за человека, жестоко скомпрометировавшего девушку, – лихого и бесбашенного Вариана де Уинтера.Как ни странно, повеса Вариан оказался любящим и нежным мужем, но не успела новоиспеченная леди Уинтер поверить своему счастью, как молодые супруги поневоле оказались втянуты в новое хитросплетение дворцовых интриг. И на сей раз игра нешуточная, ведь ставка в ней – ни больше ни меньше чем жизни Вариана и Ниссы…Ранее книга выходила в русском переводе под названием «Вспомни меня, любовь».

Бертрис Смолл , Линда Рэндалл Уиздом , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер , Фридрих Шиллер

Любовные романы / Драматургия / Драматургия / Проза / Классическая проза
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия