Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

И в один прекрасный день ворон Батаки угодил в историю. Ветром открыло одну из ставен, прикрывающих узкие окна-бойницы. Батаки, разумеется, не мог пропустить такой удачный момент и ринулся в окошко.

Лучше бы он этого не делал, потому что, не успел он осмотреться, как под следующим порывом ветра ставня захлопнулась. Ворон Батаки оказался в плену. Он подождал немного – если ветру один раз удалось открыть ставню, то почему бы ему не проделать такой фокус еще раз?

Батаки долго смотрел на ставню и припоминал разные философские законы: закон повторяемости, закон парности случаев и тому подобное.

Но ветер, похоже, не был знаком с этими законами. Или ему просто-напросто надоело играть со ставней.

В помещении было довольно светло – стены потрескались, в них зияли щели. Батаки, по крайней мере, удовлетворил свое любопытство. Собственно, смотреть было не на что. Посредине стояла большая печь и пара вмурованных котлов. И всё.

Он попрыгал по печи и задумался.

Желание выбраться перевешивало любознательность. Но выбраться невозможно. Двери заколочены, окна закрыты ставнями. Ветер прийти на помощь не хочет.

Как называется положение, когда невозможно выбраться? Такое положение называется заточением.

«Значит, я оказался в заточении», – решил ворон и начал каркать, и каркал чуть не весь день. Мало найдется птиц, которые могут производить такой шум, как вороны, поэтому в округе стало известно – ворон Батаки попал в тюрьму.

Первым услышал новость тигровой масти кот из поселка Тисксаген. Рассказал курам, а те начали кудахтать так, что все пролетающие птицы уже знали, в какую беду угодил старый, мудрый и ученый ворон Батаки. А от них узнали и городские обитатели – галки, голуби, вороны и воробьи. Не прошло и двух часов, как к Сероварне слетелись сотни пернатых зевак. Нет, конечно, зеваками их назвать нельзя – они очень сочувствовали ворону, каркали, чирикали, ворковали, но помочь ничем не могли.

Внезапно раздался резкий, хриплый голос старого Батаки:

– Помолчите вы хоть минуту и послушайте, что я вам скажу. Раз уж вы так хотите помочь… если я правильно истолковал ваше чириканье, – ученый ворон, как все настоящие ученые, всегда сомневался в своей правоте, – если я вас правильно понял, то сделайте вот что: летите и найдите стаю диких гусей под предводительством старой Акки с Кебнекайсе. По моим расчетам, в эти дни они должны быть где-то в Даларне. Расскажите ей все как есть. У нее есть друг, и только он может мне помочь.

Почтовая голубка Агарь, лучший почтальон во всей стране, нашла гусей на берегу реки Дальэльвен. И уже в сумерках Акка с Кебнекайсе опустилась на землю рядом с Сероварней. На спине у нее сидел Тумметот. Стая осталась на островке на озере Рунн: Акка посчитала, что от гусей будет больше шуму, чем пользы.

Посоветовавшись с Батаки, они с Тумметотом полетели на ближайший хутор.

Акка медленно пролетела над садом и березовыми посадками, то и дело поворачиваясь к Тумметоту. Потом пролетела еще раз. Наверняка тут есть дети – повсюду разбросаны игрушки. По двору бежит звонкий весенний ручеек… а там, подальше, то, что нужно. Стамеска. На козлах – недостроенная байдарка. Там мальчуган прихватил небольшой моток парусного шпагата.

Они полетели назад к Сероварне. Акка высадила мальчика на крыше. Он привязал шпагат к дымовой трубе и спустился в помещение. Батаки, как всегда изысканно и витиевато, поблагодарил его сначала «за помощь», но потом, не в силах изменить научному складу ума, поправился и сказал вот что:

– Искренне благодарен за желание помочь.

Мальчик, не теряя времени, приступил к работе.

Стены в помещении были не толстые, но мальчику не хватало сил ударить по стамеске как следует. К тому же камушек, который он подобрал вместо молотка, был слишком легкий. Тяжелый ему не поднять. И работа шла очень медленно: с каждым ударом удавалось отковырнуть от доски совсем маленькую щепочку. Даже крыса прогрызла бы быстрее, подумал мальчик и удвоил усилия. Придется работать всю ночь, а может, и утро захватить. Дыра должна быть достаточно большой, чтобы в нее смогла пролезть такая крупная птица, как ворон Батаки.

А Батаки не терпелось выйти на свободу. Он даже глаз не сомкнул: стоял за спиной у мальчика и переживал за каждый неудачный удар – всплескивал крыльями, подпрыгивал и качал головой.

Мальчик поначалу взялся за дело очень рьяно, но постепенно удары становились все реже, а потом и совсем прекратились.

– Ты устал, – сказал ворон. – Наверное, физические усилия тебя утомили, и ты не в силах продолжать работу.

– Спать хочу. Уже два дня не могу выспаться. Даже не понимаю, как это я все-таки умудряюсь…

Он бодро заколотил камнем по стамеске, но быстро выдохся. Глаза слипались.

Ворон опять его разбудил. Ему казалось, что если он не выйдет из своей темницы хотя бы к утру, то останется в ней навсегда.

– Может быть, дело пойдет лучше, если я расскажу тебе какую-нибудь поучительную историю? – спросил он.

Тумметот зевнул так, что Батаки отшатнулся. Стамеска упала на пол, но мальчик все же нашел в себе силы ее поднять.