Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

У Дунфин было две сестры – Вингшёна, что значит Прекраснокрылая, и Гульдэга, что значит Златоглазая. Сильные и умные птицы, но природа не наградила их таким мягким и глянцевым оперением, как Дунфин. Еще с той поры, когда все они были желтенькими пушистыми гусятами, и родители, и родственники, и даже старый рыбак на острове – все отдавали предпочтение Дунфин. Поэтому Вингшёна и Гульдэга люто ненавидели сестру.

Стая Акки с Кебнекайсе опустилась на остров. Вингшёна и Гульдэга как раз щипали травку на полянке недалеко от берега.

– Посмотри, сестра, – сказала Вингшёна, – посмотри, какие могучие, красивые птицы прилетели к нам на остров! Я, по-моему, никогда не видела диких гусей с такой роскошной осанкой! Атам… вон там… кто это? Видишь белого гуся? Вот это да! Можно жизнь прожить и не увидеть такого красавца.

Гульдэга согласилась с сестрой – и в самом деле, хороши пришельцы. Потом она вгляделась, а зрение у нее, как у всех серых гусей, было очень острое. Даже еще острее, не зря ее называли Златоглазой. Вгляделась как следует и издала сдавленный крик:

– Сестра! Сестра! Посмотри, кого они с собой притащили!

Вингшёна остолбенела. Она так удивилась, что молча стояла с открытым клювом – не могла даже гоготнуть от возмущения.

– И как это может быть? Как эта выскочка попала в такую шикарную компанию? Мы же оставили ее умирать от голода на Эланде!

– И самое худшее…

– И самое худшее что?

– И самое худшее – она наверняка проболтается, что это никакой не несчастный случай. Мы же нарочно подбили ей крыло, пока летели… И если проболтается, нам конец. Выгонят с острова.

– Да уж, ничего хорошего ждать не приходится от этой избалованной твари, – сказала Вингшёна задумчиво. – Я предлагаю вот что: сделаем вид, что страшно рады ее видеть. Эта дуреха небось и не поняла, что мы нарочно взяли ее в клещи.

Пока сестры обсуждали, как им себя вести, дикие гуси стояли на берегу и чистили оперение после полета. Потом выстроились в ряд и чинно двинулись вверх по горе в ущелье, где, как сказала Дунфин, гнездились ее родственники.

У Дунфин были замечательные родители. Они жили на этом острове дольше всех, радушно встречали новичков, помогали им советами. Родители тоже заметили стаю диких гусей, но Дунфин узнали не сразу.

– Не каждый день увидишь диких горных гусей на нашем острове, – сказал серый гусь-отец. – Внушительная, серьезная стая. Даже по полету видно. Найдут ли они пастбище – другой вопрос. Слишком много желающих, и…

– Ничего, ничего, – перебила жена, – не жадничай. Пока не набилось народу, можем и гостей принять.

Мать-гусыня была очень доброй и ласковой птицей – Дунфин пошла в нее.

Пока родители Дунфин церемонно приветствовали Акку, сама Дунфин не то подбежала, не то подлетела и встала рядом, весело поглядывая то на отца, но мать:

– Мамочка, папочка, неужели вы меня не узнаете?

Только теперь родители узнали потерянную дочь, и радости, разумеется, не было конца.

Белый и Дунфин начали наперебой рассказывать про ее чудесное спасение, и тут подбежали Вингшёна и Гульдэга. Они издалека начали издавать радостные крики и бросились обнимать Дунфин. Дунфин была настолько тронута, что у нее даже слезы выступили на глазах.

Диким гусям понравилось на этом приветливом острове. Решили, что раньше завтрашнего дня никуда не тронутся.

Сестры пригласили Дунфин посмотреть на их гнезда. Она очень порадовалась за них. Гусыни постарались – выбрали для кладки удобные и потаенные места.

– А ты где построишь гнездо, Дунфин?

– Я? Я не останусь на острове. Лечу с дикими в Лапландию.

– Как жалко, что ты нас покидаешь!

– Я бы, конечно, с удовольствием пожила с родителями, но я уже обещала Большому Белому…

– Что? – гаркнула Вингшёна. – Большому Белому? Ты хочешь заполучить этого красавца? Ну, знаешь…

Но в этот момент Гульдэга толкнула ее в бок, и Вингшёна замолчала.

И эти две негодницы всю первую половину дня исходили злобой – надо же, какого жениха отхватила эта избалованная Дунфин!

У них тоже были женихи, обычные серые гуси, но, как они решили, по сравнению с Белым смотреть не на что.

– Ой, умру, – сказала Гульдэга. – Если бы по крайней мере тебе повезло или мне… Лучше бы он сдох, этот Белый! Какая мука – думать все лето, что такой красавец достался этой ничтожной Дунфин!

Но с Дунфин сестры держались очень приветливо. Ближе к вечеру Гульдэга пригласила Дунфин взглянуть на своего жениха.

– Он, конечно, не такой красавец, как твой Снегокрылый, – сказала она, – но, по крайней мере, точно знаешь, что он – это он, и никто другой.

Дунфин задумалась:

– Не понимаю. Что ты хочешь сказать, сестра?

– Так… не имеет значения.

Но Дунфин настаивала, и в конце концов Гульдэга продолжила:

– Вообще-то ничего особенного… только мы с сестрой сомневаемся, все ли в порядке с этим Белым. Ты когда-нибудь видела белого гуся среди диких? Кто его знает… может, он заколдован.

– Вы совсем с ума сошли, – засмеялась Дунфин. – Обычный домашний гусь.