Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

– Теперь налево! – Мальчик взял барана за рога и с трудом повернул его тяжелую голову в нужном направлении.

Второй лисе мощный удар пришелся в бок. Она несколько раз перевернулась в воздухе, кое-как встала на ноги и бросилась бежать. Мальчик хотел расправиться и с третьей лисой, но ее уже и след простыл.

– Думаю, им сегодняшней ночи надолго хватит, – гордо сказал мальчик.

– Не могу не согласиться, – церемонно произнес баран. Вдруг он в первый раз за все время улыбнулся, и всю высокопарность как ветром сдуло. – И знаешь что, паренек? Ложись-ка спать прямо у меня на загривке и закопайся поглубже в шерсть! Поспишь в тепле и уюте – уж это-то ты заслужил.

Врата ада

Суббота, 9 апреля

На следующий день вожак посадил мальчика на спину и пошел показать ему остров. Собственно остров состоял из одной довольно большой скалы, похожей на дом с отвесными стенами и плоской крышей. Сначала вожак отвез его на крышу – там действительно было хорошее пастбище, словно специально созданное для овец: овечья овсяница и еще какие-то сухие пахучие травы. Овцам они очень нравятся.

Но конечно, вожак карабкался по крутым тропкам не для того, чтобы мальчуган полюбовался на овечье меню. Отсюда открывался потрясающий вид. Шторм кончился. Под ними лежало лазурноголубое, в солнечных искрах море. Только у камней виднелись причудливые кружева пены – ничего похожего на вчерашнее буйство. На востоке туманной полоской лежал огромный остров Готланд, а на юго-западе – Большой Карлов остров, очень похожий на Малый Карлов, разве что скала побольше. А может, и не побольше.

Баран осторожно подошел к обрыву, и мальчик увидел, что вертикальная стена усеяна птичьими гнездами, а в синей искрящейся воде спокойно и мирно покачиваются чернети, гаги, трехпалые чайки-моевки, кайры и гагарки. Все ловят рыбу – начинался ход салаки.

– Туту вас и в самом деле земной рай, – сказал мальчуган. – Красиво живете.

– Да, живем мы красиво… – Мальчику показалось, что он хочет что-то добавить, но баран только вздохнул, помолчал и только потом продолжил: – Но учти, горы таят множество опасностей. Тут много расщелин… На секунду потеряешь бдительность – и никто тебя не найдет.

И правда, скалу там и тут прорезали глубокие и не сразу заметные расщелины.

– Самая большая из них называется Врата ада, – пояснил вожак. – Она примерно сажень в ширину и очень много саженей в глубину. Никто точно не знает сколько именно, потому что оттуда никто и никогда не возвращался. И…

Вожак замолчал. Он опять выражался очень высокопарно, к тому же мальчику все время казалось, что баран что-то недоговаривает.

Они спустились на берег. Здесь мальчик вблизи рассмотрел напугавших его накануне гигантов. Всего-то-навсего скалистые, похожие на столбы утесы. Баран называл их останцами. Останцы – мальчик никогда раньше не слышал такого слова.

Он никак не мог на них наглядеться. Если бы тролли и взаправду существовали, то окаменевший тролль наверняка выглядел бы именно так.

Здесь было бы тоже очень красиво, если бы не отталкивающее зрелище – по всей полосе прибоя были разбросаны останки овец. Именно здесь лисы пожирали свою добычу. Помимо наполовину обглоданных костей были и почти целые туши. Даже думать противно, что лисы убивают не потому, что голодны, а для развлечения.

Вожак не проронил ни слова, но на мальчика такое варварство произвело жуткое впечатление.

Баран предупредил – держись покрепче! – и буквально взлетел на плато по почти отвесной тропинке.

Остановился, отдышался и тихо сказал:

– Любой, у кого есть ум, честь и совесть, не изведал бы покоя, пока лисы не будут наказаны и осуждены за свои преступления против овечества.

– В Гаа-ге! В Гаа-ге! – гоготнул пролетавший Икеи.

Мальчуган никак не мог привыкнуть к замысловатым бараньим выражениям.

– Да, это правда, – согласился он на всякий случай, хотя и не очень понял, что хотел сказать вожак. – Но ведь лисам тоже надо пожрать иногда? Или как?

– Без сомнения. Но тот, кто убивает больше, чем может съесть, заслуживает самого сурового порицания и не менее сурового наказания.

– А крестьяне, те, чей остров, куда смотрят? Ворон считают? Что ж они вам не помогут разделаться с лисами?

– Они многократно приплывали сюда на своих утлых суденышках. Но лисы прячутся в расщелинах, и найти их трудно, если не невозможно.

Баран выговаривал свои витиеватые фразы так многозначительно, что мальчуган наконец сообразил, куда он клонит.

– Ты что, папаша, хочешь сказать, что если крестьянам не подфартило, то у меня что-то получится? У такого карапуза, как я?

Слово «карапуз» он сам терпеть не мог, но надо же было как-то убедить барана, что эта задача ему не по силам.

– Размеры твои, разумеется, оставляют желать лучшего… тем более в неравном бою с оголтелыми хищниками. Но ты умен, и тебе многое по силам.

Мальчик фыркнул и, выпутавшись из густой шерсти, спрыгнул со спины барана.

На том разговор и закончился.

Он подошел к гусям. Те уже проснулись и с удовольствием паслись на овечьем плато.