Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Гуси уже встали в позу поудобнее, потоптались немного для равновесия и уже изготовились сунуть голову под крыло и спать. А Тумметоту не спалось. Он смотрел через пролом в своде церкви на бледно-розовое вечернее небо и думал, что уже, наверное, хватит сокрушаться о своем промахе. Конечно, он мог бы освободить этот роскошный город от проклятия. Не вышло – значит, не вышло. Его вины нет. Он сделал все что мог.

После того, что мальчик увидел сегодня, в голову закралась мысль: а может, оно и к лучшему? Если бы Винета не была наказана за тщеславие, а осталась стоять на суше, как и все остальные города, она бы наверняка не уцелела. Ничто не может противиться времени и войнам. И теперь в ней вместо совершенной, ухоженной красоты и роскоши тоже царило бы запустение, как и здесь. Ни украшенных фасадов, ни гуляющих толп, ни купцов, ни ремесленников.

Все к лучшему, решил мальчик. В пучине моря город может сохранить все свое неувядающее великолепие.

Жалко горожан, но им же лучше. Теперь ему казалось, что, если бы он не отбросил ногой древнюю монетку, если бы купил что-нибудь у этих торговцев, если бы он дал этому прекрасному городу вторую, земную жизнь, он совершил бы непоправимую ошибку.

И сам для себя постановил: про Винету больше не думать.

И ведь многие молодые люди на его месте тоже захотели бы спасти город. Но когда человек стареет, он учится довольствоваться малым. И, конечно, этот город Висбю приносит горожанам куда больше счастья, чем великая, утопающая в роскоши Винета на дне моря.

XV. Смоландская легенда

Вторник, 12 апреля

Гуси без затруднений перелетели широкий пролив между Готландом и материком и приземлились в уезде Чюст. Чюст – довольно примечательное место. Оно никак не может решить, считаться ему морем или сушей. Фьорды глубоко врезались в землю и разделили ее на острова и полуострова. Море оказалось таким настойчивым, что устоять против него могли только горы и пригорки. А вся низина – затоплена водой.

К вечеру стая наконец добралась до гряды пологих холмов между полыхающими закатными красками фьордами. Гуси летели в глубь континента, и маленькие домики на островах постепенно сменялись домами побольше. Чем дальше они летели, тем больше и лучше становились жилища. Появились настоящие усадьбы. Вдоль фьордов высажены рощи, ограждающие от морских ветров пахотные наделы. Почти на всех холмах растут деревья. Мальчик невольно вспомнил Блекинге. Здесь тоже море и суша встречаются спокойно и приветливо, как старые добрые друзья, и хотят показать друг другу все лучшее, что у них есть.

Они выбрали голый, без растительности холм в длинном фьорде, где всегда ночевали гуси. Он, кстати, так и назывался: Госфьерден, Гусиный фьорд. С первого взгляда стало понятно, какие большие успехи сделала весна, пока они были на островах. Листья, правда, еще не распустились, но землю уже покрывал пестрый ковер фиалок, синих и белых подснежников и гусиного лука. Зрелище было трогательное и красивое, но гуси скорее испугались, чем обрадовались.

– Мы слишком долго прохлаждались на юге, – сказала Акка. – Весна в разгаре. Долго отдыхать нет времени. Завтра же летим на север.

Значит, я не увижу Смоланд, подумал мальчик. Нельзя сказать, чтобы это известие его обрадовало. Он слышал очень много рассказов про эти места, и ему хотелось посмотреть все своими глазами.

Прошлым летом, когда мальчик пас гусей недалеко от сахарного завода Юрдберга, он познакомился с двумя бедными детишками родом из Смоланда. Они тоже пасли гусей. А в свободное время дразнили его рассказами про свой несравненный Смоланд.

Впрочем… нельзя сказать, чтобы Оса его дразнила. Она была слишком умна для этого. А вот ее братец, малыш Мате, тот не успокаивался.

– А слышал ли ты, гусиный пастух Нильс, – говорил он многозначительно, – слышал ли ты, откуда появились Сконе и Смоланд? – И тут же начинал рассказывать старинные народные байки. – А вот как. Давно это было, очень давно… когда наш Создатель только-только сотворял землю. Работал на совесть, день и ночь. А тут святой Пер мимо проходил. Посмотрел, как Господь работает, и спрашивает: а что, тяжелая это работа? Не такая уж и легкая, ответил Господь. Постоял-постоял святой Пер, посмотрел – что тут трудного? Одна провинция появляется, потом другая. Завидно стало, захотелось самому попробовать.

«А ты не устал, Создатель? – спрашивает. – Отдохнул бы немного, а я за тебя поработаю».

Но Господь сказал: «Я не уверен, что ты так уж силен в этом деле».

Разозлился святой Пер. Запросто, говорит, могу слепить страны и земли не хуже тебя.

И так случилось, что Господь как раз в это время создавал Смоланд. Еще не все было готово, но выходила у него неописуемо красивая и плодородная земля. И Господь, добрая душа, пожалел святого Пера. Ладно, думает, я уже почти все доделал, тут трудно что-то испортить. И говорит он святому Перу: давай, мол, проверим, кто из нас лучше по этой части. Но ты все-таки начинающий, поэтому вот тебе почти готовая провинция. Досотворяй ее, а я пока займусь чем-нибудь другим.