Уилт незнамо где

– Состояние моей психики никак не изменилось из-за того, что меня избили, стукнули по голове и бросили без сознания. Я не преступник и, как вам давно следовало бы понять, пребываю в здравом уме. А коль скоро это так, моя семейная жизнь не должна вас касаться. И если вы думаете, что я извращенец, то мы с моей женой Евой, к вашему сведению, произвели на свет четырех дочерей, а точнее, чтобы уж у вас больше не возникало вопросов, четырнадцать лет назад моя жена Ева родила четверню. Надеюсь, теперь вы убедились, что я обыкновенный человек, отец и гетеросексуал до мозга костей? Если нужно пройти еще какие-нибудь идиотские тесты – пожалуйста, я готов. Но обсуждать свою семейную жизнь не намерен. Для этого у меня есть Ева. Кстати, я, кажется, слышу ее голос. Какая умница, пришла меня навестить, и так вовремя! Надеюсь, вы меня извините – мне лучше вернуться под защиту полиции.

Очкастая докторша глупо разинула рот и вытаращила глаза, а Уилт торопливо вышел из комнаты и заспешил прочь от громкого голоса Евы, требовавшей, чтобы ее немедленно пропустили к дорогому Генри. Слышно было и четверняшек, которые, чуть тише, объясняли кому-то, что у него вовсе не двоится в глазах.

– Мы не двойняшки, мы четверняшки, – хором тянули они.

Уилт быстро шагал по коридору и тыкался во все двери, тщетно надеясь найти незапертую. Вдруг из туалета для посетителей вышел инспектор Флинт, а из приемной ввалилась Ева и сразу же столкнулась с психиатрессой – та как раз выглянула из кабинета и, близоруко щурясь, стала всматриваться вдаль, чтобы понять, что, черт возьми, происходит. В образовавшейся свалке докторша, пока инспектор поднимал ее с полу, успела переменить мнение о Уилте.

Если мастодонт, который ее уронил, и есть миссис Уилт – а судя по четырем практически одинаковым девочкам, это она, – становится понятно, почему пациента так мало занимает сексуальная сторона супружеской жизни. И почему он нуждается в защите полиции. Она пошарила рукой, нашла очки, нацепила их на нос и скрылась в своем кабинете. Ева и инспектор вошли следом; Ева – чтобы извиниться, а Флинт, куда неохотнее – узнать, как прошло освидетельствование.

Врач с сомнением поглядела на Еву, но решила не высказывать возражений по поводу ее присутствия.

– Хотите знать мое мнение о пациенте? – спросила она.

Инспектор кивнул. При Еве чем меньше слов, тем лучше.

– Он производит впечатление вполне нормального человека. Я провела все тесты, которые применяются в подобных случаях, и не обнаружила никаких признаков расстройства психики. Я считаю, что его можно выписать домой.

Она закрыла историю болезни и встала.

– А я вам что твержу? С ним все в порядке! Слышали, что говорит доктор? – напала на инспектора Ева. – Вы не имеете права задерживать Генри! Я забираю его домой.

– Думаю, нам лучше продолжить этот разговор с глазу на глаз, – сказал инспектор.

– Если не возражаете… я, видите ли, здесь работаю… веду прием, – забормотала психиатр, стремясь поскорее выпроводить из кабинета этот бронетранспортер в женском обличье. – Вы можете пройти в комнату для посетителей.

Вслед за Евой Флинт вышел в коридор.

– Ну? – бросила Ева, едва инспектор закрыл за собой дверь. – Немедленно говорите, в чем дело! Зачем вы притащили моего мужа в это ужасное место?

– Миссис Уилт, прошу вас, сядьте, и я, как смогу, постараюсь объяснить, – начал инспектор.

Ева села.

– Уж будьте любезны! – рявкнула она.

Флинт внутренне заметался, соображая, как рассказать обо всем помягче: баба-то бешеная.

– Я привез вашего супруга сюда на освидетельствование, чтобы забрать его из больницы до появления представителей американского посольства. Они должны были допросить мистера Уилта по поводу одного происшествия в Штатах. Что-то связанное с наркотиками. Не знаю, что именно, да и не хочу знать. А еще, и это гораздо серьезнее, его подозревают в убийстве члена теневого кабинета министров, некоего Ротткомба, и… Конечно, я знаю, он не мог убить… – заторопился инспектор, но Ева уже вскочила с места.

– Вы что, псих? – истерически завопила она. – Да мой Генри мухи не обидит! Он мягкий, добрый – и в правительстве ни с кем не знаком!

Инспектор Флинт попробовал ее успокоить:

– Поверьте, миссис Уилт, мне это прекрасно известно, но Скотланд-Ярд располагает доказательствами, что мистер Уилт был в том районе, откуда исчез министр, и поэтому они хотят его допросить.

Ева, чуть ли не впервые в жизни, обратилась к логике:

– И сколько еще тысяч человек находилось в то же время в том же… что за район?

– Херефордшир, – сам того не желая, сказал инспектор.

Глаза Евы выпучились, а лицо побагровело.

– Херефордшир? Херефордшир? Нет, вы точно сумасшедший. Да он там никого не знает! И не был ни разу! В отпуск мы всегда ездим в Озерный край.

Инспектор, словно отталкивая Еву, выставил вперед ладони. Ему подумалось, что болезнь Уилта – высказываться невпопад – очевидно, очень и очень заразна.

– Конечно, конечно, – забормотал он. – Не сомневаюсь, что это именно так. Я только говорю, что…