Уинстон Черчилль

Над Черчиллем смеялись не только студенты. Все три премьера этого периода - лейборист Рамсей Макдональд, консерваторы Стэнли Болдуин и Невилль Чемберлен считали его “вином, которое выдохлось”. Большинство правящего класса страны не видело в трансформации Германии оснований для беспокойства и относилось к призывам Черчилля как к припадкам эгоцентризма. А между тем именно тогда, теряя золотое время для остановки агрессора, Британия теряла также и свои позиции сильнейшей мировой державы.

Удивительно, как были слепы к этому процессу лучшие умы страны. Они верили, что могущество можно сохранить за счет сделки. Проведя с канцлером Гитлером час, Ллойд Джордж оценил его как “величайшего живущего немца”. В “Дэйли Экспресс” Ллойд Джордж писал о Гитлере: “Прирожденный лидер, магнетическая, динамичная личность, характерная целеустремленностью”. В чем его цель? Оказывается, в стремлении к миру. “С Гитлером во главе Германия никогда не вторгнется ни в одну страну”. Через год Ллойд Джордж писал: “Я хотел бы видеть во главе нашей страны человека таких же выдающихся качеств”. Даже группа англиканских священников выразила “безграничное восхищение моральной и этической стороной национал-социалистической программы, ее ярко выраженной поддержкой религии и христианства, ее этическими принципами, такими как борьба с жестокостью в отношении животных, вивисекции, сексуальной агрессивности и т.п.”. Английский журналист Вернон Бартлет, описывая свое интервью с Гитлером, буквально воспел “его огромные карие глаза - такие большие и такие карие, что поневоле становишься лиричным”. И это при том, что у Гитлера были голубые глаза.

Но что там политики прошлого и увлекающиеся журналисты! Министр иностранных дел Джон Саймон видел в Гитлере “скромность и желание уединиться, определенно мистический темперамент, не имеющий никакого отношения к делам Западной Европы”. Нужно было действительно обладать незаурядным воображением, чтобы описать Гитлера (как это сделал Саймон) как “австрийскую Жанну д’Арк с усами”. Ведущий историк эпохи Арнольд Тойнби был “убежден в искренности Гитлера, в его желании сохранить мир в Европе и крепкую дружбу с Англией”.

В условиях, когда Германия занимала все более видные позиции в Европе, Черчилль размышлял об альтернативах для политики Британии, и одну из них видел в сближении с США. В своей первой из серии лекций в Соединенных Штатах (штат Массачусетс, 11 декабря 1932 г.) Черчилль призвал слушателей крепить англо-американское единство: “Мы будем жить в большей безопасности, если будем добрыми союзниками”. Судьбе было угодно приостановить пропаганду этой идеи среди американской элиты. В Нью-Йорке, накануне нового года, не привыкший к правостороннему движению, он был сбит автомобилем. Черчилль перенес удар судьбы стоически. Привязанный к постели, он писал: “Природа милостива и она не несет детям, взрослым и животным ничего более того, что они могут вынести. Лишь когда в дело вмешивается жестокость людей, мучения становятся адскими. А в остальном - живи, не избегая опасности, принимай события такими, как они есть, ничего не бойся и надейся на лучшее”.

Восстанавливая силы на Багамских островах, Черчилль размышлял: “В течение двух лет я перенес три тяжелых удара. Первый - потеря всех денег в ходе кризиса (он вложил все деньги в ценные бумаги непосредственно перед крахом Уолл-стрита в 1929 г. - А.У.), второй - потеря политического влияния в консервативной партии, и теперь третий - физический удар”. Но и в этом состоянии Черчилль не забывает главное. Первая же лекция, над которой Черчилль, выполняя подписанный ранее контракт, начал работать 15 января 1933 г., была посвящена возможностям сближения между Вашингтоном и Лондоном, возможностям союза двух крупнейших англосаксонских стран. В Америке того времени Черчилль был довольно популярен. Во время радиоинтервью американский ведущий сказал на всю страну, что Черчилль является “возможно самым известным человеком под британским флагом после короля”. Эту известность Черчилль использовал для пропаганды своих идей. Выступая перед широкой аудиторией, Черчилль детально аргументировал тот тезис, что для мира необходимо, чтобы Франция сохранила мощную армию, а Британия и Соединенные Штаты остались хозяевами в мировом океане.

Когда Черчилль возвратился на лайнере на британские острова, его друзья (среди них были Гарольд Макмиллан, Джон Мейнард Кейнс, профессор Линдеман, Ллойд Джордж, Остин Чемберлен, Чарли Чаплин, архитектор Лютенс, художник Джон Лэвери и принц Уэллский) постарались компенсировать его потери и сделали ему подарок - купили за 2 тыс. фунтов новый автомобиль. Перед Черчиллем, выходящим из вокзала Паддингтон, стояла самая быстроходная в мире автомашина. Он попытался улыбнуться, но затем наклонил голову, чтобы никто не увидел, как он тронут. И все же следует отметить, что после тяжелого физического потрясения Черчилль стал периодически впадать в нехарактерную для него апатию. К тому же анализ международной ситуации не давал особых оснований для оптимизма.