Уинстон Черчилль

Если участие США в войне было для дипломатии британского премьера задачей-максимум, то задачей-минимум стало получение эсминцев, в которых Королевский флот испытывал острой дефицит. Пусть даже речь шла о передаче устаревших и не приспособленных для ведения боевых действий кораблях. Даже эта помощь позволяла заткнуть некоторые дыры в реализации военно-морской стратегии. После утомительных уговоров и переговоров США согласились предоставить 50 старых эсминцев времен Первой мировой войны в обмен на право использовать в течение 99 лет восемь британских военно-морских и военно-воздушных баз в северной и южной частях Атлантического океана. Для Черчилля этот обмен был неприятен двумя моментами. Во-первых, вновь рассуждая с позиции психологической войны, ему было важно представить передачу эсминцев как бескорыстную помощь США сражающейся Британии, а не обычную сделку. Во-вторых, за передачей баз следовали передача власти и ослабление геополитических позиций своей страны. Но ему ничего не оставалось, как принять эти условия. Хотя польза от этой сделки получилась сомнительной. К концу 1940 года с учетом ремонта в строй вступили только десять кораблей. «Американцы с энтузиазмом аплодируют героическим поступкам, которые совершают другие», — сардонически констатировал Черчилль, правда, в ближнем кругу[369]

.

На схожих условиях США помогали и в отношении поставок других необходимых ресурсов. Только вместо баз расплачиваться приходилось долларами или золотом, которое таяло у британцев, словно кусок льда под раскаленным солнцем. За год войны Великобритания заплатила США наличными почти 4,5 млрд долларов за продовольствие и материальные средства. «Мы не получили от Соединенных Штатов ничего, за что бы мы не заплатили, а то, что мы получили, не сыграло большой роли в нашем сопротивлении», — констатировал Черчилль в конце 1940 года. Не мучаясь сантиментами, Дядя Сэм продолжал требовать свое. Война войной, а бизнес есть бизнес. В одном из эпизодов, столкнувшись с проблемами платежеспособности представителей Британской империи, Рузвельт направил крейсер к военно-морской базе около Кейптауна, где хранилось 50 млн фунтов британского золотого запаса в Южной Африке. Черчилль сравнил такой поступок с поведением «шерифа, отнимающего последнее имущество у беспомощного должника». Свое сравнение он, правда, из письма президенту удалил. Но понимая, что отношения между двумя странами постепенно заходят в тупик, Черчилль направил Рузвельту в начале декабря 1940 года развернутое послание (объемом 4 тыс. слов), в котором ясно дал понять, что для ведения боевых действий и защиты Острова срочно нужны техника, припасы и вооружение, но с заключением каждой новой сделки Британия неминуемо приближается к банкротству. Он считал «в принципе неверным и фактически взаимно невыгодным, если бы в разгар этой борьбы Великобритания лишилась всех своих активов и оказалась раздетой до нитки после того, как победа будет завоевана». Впоследствии Черчилль скажет, что это письмо стало «самым важным, которое я когда-либо писал»[370]

.

Рузвельту, который не видел пользы от банкротства и поражения Британии, было над чем задуматься. В его сознании стали постепенно прорастать ростки расширения геополитической роли США. В начале января 1941 года он выступил с известной речью о «четырех свободах»: свободе слова и высказываний; свободе поклоняться Богу тем способом, который каждый человек себе изберет; свободе от нужды и свободе от страха. «Свобода означает господство прав человека всюду, — объяснил президент. — Наша поддержка предназначена тем, кто борется за завоевание этих прав и их сохранение». Фактически он заявил о наличии у США своего взгляда на мировые процессы и поддержке тех, кто его разделяет. Что касается Британии и ее тяжелой финансовой ситуации, Рузвельт предложил концепцию ленд-лиза, принявшую форму законопроекта в марте 1941 года. Публично Черчилль назвал закон о ленд-лизе «монументом великодушия и дальновидности в государственном управлении», однако за закрытыми дверями он не питал иллюзий относительно последствий: «Как я понимаю, с нас за это не только шкуру сдерут, но и мясо снимут до костей». До начала поставок по ленд-лизу США потребовали от Великобритании уплату всех долгов и продажу коммерческих активов, фактически лишив Лондон остатков финансовой мощи[371]. А после того, как поставки начались, экспортная торговля Великобритании попала под жесткий контроль и ограничения, что привело к передаче эстафеты внешнеэкономического доминирования Вашингтону.