Уинстон Черчилль. Последний титан

Все эти удары были болезненны для отставного политика, которому в ноябре 1938 года исполнилось 64 года – до официального выхода на пенсию оставался один год. Друзья и коллеги стали все больше замечать, что былая энергия и знаменитая быстрота суждений стали Черчиллю изменять. Но чего у него нельзя было отнять, так это веру в себя и свою судьбу. Не опуская рук, он продолжал писать и выступать. Весной 1938 года он решил издать новый сборник текстов выступлений, посвященных международной обстановке. Об издании сборника, в который вошел текст 41 выступления в период с октября 1928 года по март 1938 года, он договорился с Джорджем Харрапом. В качестве названия автор рассматривал разные варианты от «Война в маскарадном костюме», которое отсылало к строкам сатиры Джона Драйдена (1631–1700) «Авессалом и Ахитофель» («…И мир является войной в маскарадном костюме») до «Годы, которые пожрала саранча» с аллюзией на Библию. Последнее выражение Черчилль использовал в речи 12 ноября 1936 года. В итоге сборник вышел под заголовком «Оружие и Устав», который олицетворял гранитные основы авторской позиции со ставкой на перевооружение («Оружие») и коллективную безопасность в соответствии с Уставом Лиги Наций («Устав»){257}

. Сборник вышел в свет в конце июня 1938 года. Весной 1939-го Черчилль решил подготовить второй сборник, в который включил 82 статьи, написанные им в период с марта 1936 года до мая 1939 года для Evening Standard

и Daily Telegraph

. Новый сборник, получивший название «Шаг за шагом», был издан у Торнтона Баттеруорта в июне 1939 года.

Оба сборника вызвали положительные отклики и не прошли незамеченными. Известно, что «Оружие и Устав» стал настольной книгой президента США Франклина Рузвельта, который держал ее около своей постели, а также вдохновил преемника Ф. Д. Р. – будущего главу Белого дома Джона Ф. Кеннеди (1917–1963) на написание своей дипломной работы в Гарварде «Политика умиротворения в Мюнхене». Сборники прочитали не только сторонники и последователи Черчилля, но и его оппоненты. Ожидая решения Нюрнбергского трибунала, с немецким переводом «Шаг за шагом» ознакомился в тюрьме Герман Геринг (1893–1946). На полях он написал карандашом, что «прочитал книгу с большим интересом».

Два сборника с материалами, написанными по случаю, а также другие публикации и заявления Черчилля в этот период дают наглядное и подробное представление о политической философии их автора. Черчилль выступает в них убежденным противником тирании и тоталитаризма. Он видит в этих явлениях «угрозу и вызов всем общечеловеческим ценностям», поскольку они лишают свободы – «свободы мысли, свободы слова, свободы вероисповедания, свободы передвижения и свободы печати». По мнению Черчилля, они нарушают основной принцип государственного устройства, когда «правительство служит народу, а не народ – правительству». В его понимании, государство «защищает и охраняет права своих граждан», в том числе от «амбиций, жадности, злобы и прихотей правителей», государство дает народу «право голоса в делах управления своей страной и право прибегать к защите закона даже против самого государства». Иначе какой смысл в парламенте, если он не является «местом, где озвучиваются честные заявления»? Какой «смысл направлять депутатов» в Палату общин, если они «говорят только то, что популярно сегодня» и «громко приветствуют любую пошлость министров»? – вопрошает Черчилль, по мнению которого парламент был создан «не только для принятия хороших законов, но и предотвращения плохих». Черчилль относил любые формы ограничения свободы и единоличной власти к призракам «из тьмы Средневековья» с их «расовыми гонениями, религиозной нетерпимостью, подавлением свободы слова, представлением о гражданине как о простейшей, бездушной частице государства». Но в свете дня призракам нет места. Так и диктатура – это «слепое, жалкое, фетишистское поклонение одному человеку», по своей сути – «довольно примитивный общественный строй», не более чем «переходное явление». И те, кто дорвался до власти, узурпировал власть и превратил самих себя во власть, «разрушив жизни миллионов ради достижения своих планов», в понимании Черчилля – временщики. Еще в октябре 1937 года он выразит надежду, что все диктаторы современности «исчезнут так же, как в прошлом исчезали другие омерзительные создания»{258}.

Черчилль не только осуждал тиранию, но и выводил три закономерности, свойственные, по его мнению, любым формам единоличного правления.