Уинстон Черчилль. Последний титан

Не останавливаясь на достигнутом, а также следуя опыту работы над «Речной войной» и «Мировым кризисом», в 1956 году Черчилль начал готовить однотомное издание своего труда. Основную работу по сокращению текста выполнил Келли, сам же автор сосредоточился на написании эпилога, в котором рассматривались основные события, произошедшие на международной сцене за период с 1945 по 1957 год, и который стал лебединой песней нашего героя. Новая книга – «Мемуары о Второй мировой войне» – вышла в феврале 1959 года. Эпилог посвящен союзу с США с напоминанием, что «основной темой моей политической жизни было продолжение особых англо-американских отношений»; объединению Европы с авторскими рассуждениями об общеевропейской армии и франко-германском союзе; а также противостоянию Запада и СССР. Замечая, что «я всегда относился к храброму русскому народу с огромным уважением», Черчилль не смог отказаться от своего неприятия коммунизма, в очередной раз описывая свои страхи и возмущения, когда «кажется, что после всей длительной агонии и усилий мировой войны половина Европы сменила одного деспота на другого»{414}

.

Помимо частных особенностей отдельных томов «Второй мировой войны» есть общие закономерности, которые характерны для всего произведения в целом. Черчилль всегда был знаменит выдающимся воображением и любовью к научно-техническим новинкам. Вспомнить хотя бы его увлечение авиацией, активность в создании танка и многочисленные инновационные проекты в годы войны. Привычный образ страстного новатора будет неполным, если не учесть, что после ужасов Первой мировой войны, порожденных научно-техническим прогрессом, в мировоззрении Черчилля начали активно появляться ростки консерватизма. Они окрепли при написании автобиографии «Мои ранние годы» и получили дальнейшее развитие в военные годы, когда наш герой стал призывать своих подчиненных, чтобы «обширные планы построения нового мира не отвлекали от сохранения того, что осталось от старого». В марте 1943 года во время выступления по радио он заявил, что «не всякая мудрость есть новая мудрость, а посему, если мы хотим успешно справиться с проблемами будущего, мы обязаны изучать прошлое». В подтверждение своей мысли он приведет «глубокомысленную сентенцию» Дизраэли, что «народы управляются силой или по привычке». В том числе из-за набирающих силу консервативных тенденций Черчилль не смог распознать потенциал атомного оружия, и его близким помощникам и экспертам пришлось затратить много усилий, чтобы склонить стареющего политика к поддержке перспективных исследований. Тема консерватизма находит отражение и в рассматриваемом сочинении, когда в первом томе Черчилль назвал изобретение двигателя внутреннего сгорания и получившее распространение летное искусство «злосчастными открытиями, сделанными незрелой цивилизацией». В дальнейшем консерватизм не замедлил перерасти в трагизм, с признанием, что бравая маршировка по плацу технологий привела к «периоду такого материального разрушения и упадка морали, какие в прежние века нельзя было даже и представить»{415}

.