Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965

Эйзенхауэру следовало действовать обдуманно. Сенатор от штата Висконсин Джозеф Маккарти, председатель сенатской комиссии конгресса США по вопросам деятельности правительственных учреждений и ее постоянной подкомиссии по расследованию, в тот год вел себя высокомерно и не считался с Государственным департаментом, который, по заявлению Маккарти, уже три года кишел коммунистами. На Бермудах, во время неофициального завтрака, Черчилль спросил Эйзенхауэра о влиянии Маккарти в Америке, и президент ответил, что он не обращает внимания на Маккарти, как англичане не обращают внимания на Эньюрина Бивена. Но сравнение было неудачным: хотя Бивен, как социалист, причинял беспокойство, он не представлял опасности для британской политики. Многие американцы считали, что министерство иностранных дел Великобритании и британские разведывательные службы тоже наводнены красными; предположение, отчасти основанное на том, что Дональд Маклейн и Гай Берджесс в 1951 году перешли на сторону Москвы, хотя их точное местонахождение оставалось неизвестным до 1956 года. Эйзенхауэр не хотел, чтобы создалось впечатление, что британцам и Черчиллю удалось заставить его радушно приветствовать кремлевских коммунистов-безбожников. Черчилль не мог осуждать своего старого военного товарища за то, что он испытывает ненависть к коммунистам. Вместо этого он во всем винил Джона Фостера Даллеса, которого невзлюбил с первой встречи в прошлом году. «Похоже, всем заправляет Даллес, – сказал Черчилль Морану. – Президент не более чем кукла чревовещателя». В любом случае Черчилль вернулся в Лондон, не достигнув цели. В ближайшее время не будет никаких англо-американо-советских переговоров на высшем уровне[2417]

.

Вскоре по возвращении Черчилля с Бермудских островов Daily Mirror стала призывать к его отставке. В одной из статей Daily Mirror под заголовком «ТЕНЬ ГИГАНТА» приводились слова из New York Times: Черчилль «всего лишь тень того выдающегося человека из 1940-х годов». Нападки Daily Mirror раздражали Черчилля, написал в дневнике Моран, но по-настоящему Старика выбили из колеи статья и карикатура в Punch. Статью под заголовком «История без конца» написал Малкольм Маггеридж, редактор Punch. Это была иносказательная притча о вымышленном византийском правителе, который хорошо послужил государству, но в конце концов утратил свои способности из-за преклонного возраста и старческой немощи. Эта статья сопровождалась карикатурой, изображавшей Черчилля с отвисшей челюстью и парализованной левой половиной лица; руки «полные, бесформенные», выглядывали из белых манжет. Черчилль протянул руки к Морану: «Посмотрите на мои руки. У меня красивые руки». А затем сказал, что, поскольку Punch пользуется большой популярностью, ему придется уйти в отставку. Спустя несколько лет Маггеридж сказал, что это заявление показало, насколько Черчилль был «не в курсе текущей ситуации», поскольку в 1954 году Punch уже не пользовался такой популярностью. Это было, сказал Маггеридж, «но только в XIX веке»[2418]

.

1 марта 1954 года американцы провели испытания водородной бомбы на атолле Бикини в южной части Тихого океана. Спустя три месяца, 16 июня, Черчилль созвал закрытое заседание Комитета по обороне, на котором было принято решение о принципиально новой атомной политике: Британия будет создавать свою водородную бомбу. Решение было принято в условиях строжайшей секретности, о нем не информировали даже кабинет министров. Спустя неделю, 24 июня, Черчилль вылетел в Вашингтон[2419]

.

Это был его последний официальный визит в Соединенные Штаты, последняя возможность добиться от Эйзенхауэра поддержки встречи на высшем уровне. С ним отправилась привычная компания – Иден, Моран, Колвилл и Кристофер Сомс. Он поднялся на борт стратокрузера в плохом настроении. Он пожаловался Морану на перемены, которые вызвали братья Райт. Мир стал меньше: «Недобрый час для бедной Англии». Но дурное настроение прошло, и в десять утра по английскому времени он сказал стюарду унести виски и подать шампанское и икру. Зная, что Эйзенхауэр под влиянием Джона Фостера Даллеса не согласится на трехсторонние или четырехсторонние переговоры на высшем уровне, он прибыл в Вашингтон с новым предложением – провести двусторонние переговоры, только он и Маленков[2420].