Уходящее время

Так что же теперь делать – написать донос? Положим, если президенту напишу, письмо попадёт в Администрацию, но там сдавать своих не станут. А связываться с ФСБ – себе дороже. Начнут копать, что, да как, откуда информация? Так ничего и не решил.

Одно успокаивает – сюжет для сценария получается занятный, а если бы не это, мой визит в Москву даже с натяжкой не назвать удачным. В самом деле, не для того же я приехал, чтобы с Анной переспать. Впрочем, что касается меня, это вовсе не банальная интрижка. А вот Анна… Кто я для неё? И вот ещё один вопрос, на который пока нет у меня ответа – как совместить несовместимое? Не могу же раздвоиться – одна часть останется с Катрин, а другая половина будет с Анной. Ох, и наворотил же дел! И Анну не хочу обидеть и с Катрин не могу так поступить, чтобы потом муки совести терзали.

Я вспомнил, с чего всё начиналось много лет назад. Был поздний вечер. Да нет, какое там – уже ночь. Матерясь через каждые несколько шагов, я шёл к себе домой. В мозгу свербила одна мысль: и чёрт меня дёрнул пойти на эту встречу! Надо же, купился уже в который раз! Накануне сообщили… нет, кажется, это я сам где-то в интернете откопал. В общем, речь шла о том, что некая продвинутая в делах театра дама намерена просветить погрязшую в заблуждениях публику. Чем и каким образом она собиралась просвещать, это оставалось за кадром. Но поскольку театральные события имели кое-какое, пускай самое нежное, ни к чему не обязывающее касательство к тому, чем я занимался… Словом, собрался и поехал.

Уютный подвальчик в тихом уголке Москвы поблизости от Малой Бронной. Небольшой зал на полсотни мест. На маленьком экране показывают кадры из старых немых фильмов – допотопные автомобильчики, мужики во фраках, дамы в кринолинах. И чудесный джаз! Ну и пару глотков выдержанного виски. А ещё вежливые, обходительные официантки. «Прехорошенькая!» – так подумал, глядя на снующую между столиками миниатюрную девицу в туго обтягивающих стройные ноги джинсах. Ну надо ли ещё объяснять? Атмосфера как нельзя более располагала к тому, чтобы, получив заряд свежих впечатлений, выдать потом что-нибудь невероятное! С этим как раз в последнее время возникли затруднения. Словно бы то неведомое Нечто, которое в минуты вдохновения подсказывало – делай вот так и так… словно бы оно начисто забыло о том, что есть на свете такой Влад, никем не признанный художник, ещё менее успешный бизнесмен и уж совсем никудышный муж, судя по тому, что когда-то казалось более чем реальным, но почему-то не сбылось. Но об этом не хотелось вспоминать, потому что теперь всё это стало не существенным.

Важно было лишь то, что я слышал, что видел перед собой, ощущал, вдыхая дымный аромат сигареты. И было ещё одно обстоятельство. Там, наверху, если выйти из ресторана, повернуть направо и пройти несколько десятков шагов, стоял четырёхэтажный дом. В этом доме прошло моё детство, отрочество, юность и значительная часть того, что было уже потом. Было… И как ни странно, по-прежнему оставалось и радостью, и болью, даже ещё ближе и роднее становилось с течением лет. Да, видимо, поэтому и влекло сюда. Но теперь дом стоял совсем пустой – то ли предназначенный на слом, то ли кто-то присмотрел его для собственных нужд, а потом почувствовал, что он здесь совсем чужой, и отказался от своего намерения.

А между тем зал потихоньку заполнялся. Посетители, пока суть да дело, обсуждали будничные дела, кое-кто уже балдел после второй пинты пива, а дама всё не появлялась. Да лучше бы её вообще тут не было! Надо признать, что я без особого пиетета отношусь к мнению подобных «критикесс». Очень уж много было в их суждениях наносного, субъективного. Ну а снобизм так просто прятался за каждой строкой. Пожалуй, лишь яркий, выразительный язык, да необычные метафоры способны были заставить меня дочитать текст до конца. Кстати, мне всегда казалось, что подобные опусы пишутся уж точно не на трезвую голову. Да кто их разберёт!