Либерализм в России — не результат спокойной эволюции общества, как в США, а исключительно острая, революционная реакция на коммунизм. То есть, перед нами типичный гегелевский антитезис, направленный против тезиса. Поэтому попытка критиковать его, бороться с ним с позиций коммунизма (или социализма, что то же, но пожиже), заведомо несостоятельна: это откат в прошлое, шаг назад. Надо искать синтез. Для меня это означает, прежде всего, выйти из плоскости парадигмы социальной — в плоскость парадигмы национальной. Потому что иначе проблему солидарности классов не решить. Антагонистические классовые интересы способны интегрироваться только в национальном интересе.
Чтобы пояснить сказанное, процитирую свое предисловие к сборнику «Национал-демократия»:
«К интеллигентному читателю.
Если приглядеться к истории мировой мысли, политической и эстетической, то мы заметим, что ее развитие происходит строго циклически. Каждый раз в начале цикла, на новом витке исторической спирали доминирует система идеалов, условно характеризуемых как "классицизм": долг и разум ставятся выше чувства, а общество и государство — выше личности
. Идеалы долга и разума в этой системе диктуют и утверждают особую любовь к порядку, ранжиру, регламенту и мере. Но на смену классицистскому тезису рано или поздно приходит романтический антитезис: чувство, страсть безусловно превозносятся над долгом и разумом, а личность — над обществом и государством. Жёсткому порядку романтизм противопоставляет свободу вплоть до хаоса и анархии. Однако торжество "романтизма" также не вечно. Ибо борьба тезиса и антитезиса завершается, в соответствии с законами диалектики, их синтезом — "реализмом". При этом и личность, и общество получают свои права и примиряют свои интересы, а долг и разум не противоречат, но соответствуют чувству и берут его в союзники.Данная схема поразительно жёстко и неотвратимо осуществляется в жизни общества цикл за циклом: историки литературы, искусства и политической мысли отлично это знают. У нас в России все долгие семьдесят лет Советской власти официально господствовала идеология классицизма в коммунистической оболочке (о подводных течениях я не говорю). Пружина общественного долга была взведена до отказа и служила до полного износа. Неудивительно, что "перестройка", воплотившая в себе идеологию политического романтизма, по-революционному резко, взрывоподобно сместила, перевернула традиционные приоритеты. Вдруг, в один миг, все симпатии и предпочтения оказались на стороне личности, индивидуума, "вознесшегося" над обществом и государством. Торжество либерального "антитезиса" оказалось настолько молниеносным и триумфальным, что даже закрепилось в новой Конституции России, провозгласившей абсолютный приоритет личности (ст. 2).
Однако, как мы знаем, романтизм — не венец развития человеческой мысли, а лишь один из ее этапов. Сегодня, когда романтическая революция на просторах СНГ утихает, в умах повсеместно и отчетливо стало заметно отрезвление, стремление к разумному и взвешенному, без крайностей, взгляду на вещи. Это означает, что настало время для создания концепции нового реализма
. Подобным путем прошли многие страны, провозгласившие в один прекрасный момент безусловный приоритет отдельного человека и его прав, а затем в течение долгих лет вырабатывавшие систему сдержек и противовесов, ограничивающих безрассудный эгоизм членов общества…».Попробуйте взглянуть на либерализм под данным углом зрения и продвинуться к заветной философской цели — к синтезу.
<…>
Извините, все как раз наоборот. Социализм мы знали только двух видов: 1) утопический и 2) «развитой» советский. Никакого другого социализма, кроме советского, как раз-то и не было. Во всяком случае, в реальности. Есть, правда, ещё национал-социализм западных стран, содержащих свои народы за счет других. Но до него нам расти и расти, и расти через капитализм, конечно же.
Вы пишете: