Если Вы где-нибудь видели такой социализм, скажите, где. И мы пойдем туда.
Если не видели, то честно признайте, что это утопия и спокойно пойдем дальше. Другим путем.
С уважением,
Севастьянов
СОЦИАЛИЗМ — ЭТО БРЕЖНЕВ
(Опубликовано в «Литературной газете» № 46 за 2006 под заголовком «Пять просчетов, которые погубили страну»)
Мое поколение знает, что такое социализм. Не книжно-теоретический и, тем более, не фантазийный, существующий ныне в изголодавшемся по утопиям воображении масс. А реальный, земной, простой и повседневный, как хлеб. Единственный и неповторимый. Мы, «люди брежневского закала», выросли при нем, он был воздухом нашей юности. Мы смеялись над ним, критиковали его, он был глуповат, неповоротлив, мифологичен (то есть склонен обманывать и самообманываться), эстетически весьма туп и неплодотворен, но добродушен и гуманен. В нем была сила — и это была сила привычного, устойчивого быта, приемлемого в целом для подавляющего большинства населения, оправданного в его глазах. Сила огромного, незлого и симпатичного жвачного животного, которое растет себе и крепнет, жуя свою жвачку, а если и топчет кого, то ненароком, а так — походя, если под ноги попадется.
Мы росли, твердо зная, что наши талантыне гарантируют успеха: для успеха нужна была партийность[55]
. А ее не каждый мог себе позволить с нравственных и умственных позиций. Я, например, не мог. Но на успех можно было и наплевать, ведь точно так же твердо мы знали, что как бы то ни было, а без куска хлеба, без работы какой-никакой, без крыши над головой мы не останемся, и дети наши, если что, по миру не пойдут. Поэтому мы, люди умные, просвещенные, эстетически утонченные, плевали на «социализм» и «партийность» с высокой колокольни. Мы все читали, все знали, обо всем могли говорить (хотя бы между собой) и весь свой основной досуг посвящали познанию и творчеству. А деньги делали кто как мог, найдя разнообразные дыры в системе, которая только простакам казалась цельной и железобетонной, — и многие жили очень неплохо.Это была хорошая жизнь, советская, в ней было много свободного времени, много доброты и юмора, много творческой алхимии. Людей такого качества и в таком количестве, как в 1970-е — 1980-е мы теперь увидим не скоро. Эпоха, названная злыми языками «застоем», на деле была эпохой расцвета.
А между тем, в ней зрели семена гибели. И связано это было с грубыми теоретическими просчетами, с косностью ума партийной верхушки, в первую очередь — самого Брежнева. Просчеты обернулись самоубийственной политикой. Таких просчетов я вижу пять.
Первый просчет.
На школьной скамье мы заучивали «основное противоречие капитализма:Но никто и никогда ни в школе, ни в вузе, ни в публичных дискуссиях не ставил вопроса об «основном противоречии социализма». А оно ведь тоже было:
Косыгинские реформы попытались заменить кнут пряником, используя материальную заинтересованность. Но это — категорически несовместимо с социализмом. И социалистическая идея начала загнивать в душах миллионов.