Украду твою жизнь

А я даже не сразу соображаю, что он имеет в виду.

Вот козёл…

Ему в лоб практически светят чёрным дулом пистолета, а он подтрунивает надо мной, выпроваживая из автомобиля. К «супругу».

– Дойду, – огрызаюсь, резко высвобождая своё запястье, хватаясь за ручку двери, но останавливаюсь тут же.

В моей голове не укладывается его поведение и ситуация, в которую он попал. Ведь Ямадаев совсем один. Здесь нет никого из его людей. И даже если подмога где-то рядом, ничто не гарантирует безопасности. Мы попали в оцепление. Джип Якуба зажат с обеих сторон.

– Ты не боишься? – тихо уточняю. – Ведь он убьёт тебя.

Его губы вновь растягиваются в шальной, сумасшедшей улыбке. Юной, озорной. Будто для него всё происходящее – игра. А смерть – лишь переход на другой уровень. Или несокрушимая уверенность, что такие герои, как он, неподвластны смерти.

Протягивает ко мне руку, дотрагиваясь до щеки невесомым прикосновением. Щемящим. Отдающим во мне звенящей тоской.

– А ты за меня переживаешь, Китекет? – взгляд на мгновение опускает на мои губы, а затем резко возвращается к глазам. Будто он только что поборол в себе желание поцеловать меня. Напоследок.

Отстраняюсь от него. Для Якуба это всё несерьёзно.

Моё сердце истекает кровью от боли. А он… веселится.

Распахиваю дверь джипа, ощущая, как тут же кожу обдаёт густым, горячим воздухом.

Тяжело дышу. Дрожу вся. Но выйти из автомобиля и оставить его одного никак не решаюсь.

Медлю. Боюсь, если ещё раз посмотрю на него, буду умолять завести машину и ехать отсюда куда глаза глядят. Но ведь это глупо.

Он добился поставленной цели. Мы здесь, потому что это его желание. Якуб ведь так жаждал взглянуть своему поверженному врагу в глаза после того, как попользует его женщину. Только он не знает, насколько ошибся.

Какое жестокое разочарование его ожидает, когда он поймёт, как оплошал. И дай Бог мне больше никогда его не увидеть, потому что я не перенесу позора.

Стискиваю зубы и опускаю голую пятку на дорогу. Солнце уже зашло за горизонт, а иначе я бы тут же приросла к расплавившемуся асфальту.

Захлопнула дверь и пошла неуверенным шагом к Ратмиру, который уже вышел из автомобиля и шёл в мою сторону.

Его люди были на стрёме. Много людей. Похоже, что он готовился к войне. А нашёл лишь одного врага вместо целой армии.

Ускорила шаг, а затем побежала, боясь, что могу в любой момент оглянуться и вернуться к Якубу. В жалкой попытке защитить его. Которая ему, очевидно, к чертям не сдалась.

Стоило приблизиться к мужу моей сестры, как он без промедления сжал меня в медвежьих объятиях. Ругаясь отборным матом, который мне впервые довелось слышать от него. Для Сабурова я ребёнок, в чьём присутствии он не произносил бранных слов. Как и при своём сыне.

А спиной ощущала тяжёлый прожигающий взгляд. От сильной дрожи меня потряхивало.

Ратмир отпустил меня, осмотрел, оставшись явно недовольным моим внешним видом. Злой как чёрт. Но больше всего меня пугала наплечная кобура. Оружие под рукой, и он в любой момент может пустить его в ход.

Этому мужчине не нужно было спрашивать, всё ли со мной в порядке. Он и так всё понял по моему перепуганному лицу. Только, боюсь, неверно оценил, за кого я переживаю.

Совсем не за себя…

– Садись в машину, Аня. Я разберусь, – смотрит на меня, положив руки мне на плечи.

И я гляжу на него широко распахнутыми глазами.

Мне хочется попросить не трогать Якуба. Но я ощущаю себя парализованной. Язык не слушается. И как я ни пытаюсь сказать хоть слово, ничего не получается.

Ратмир будто решил, что моя заторможенность связана с плохим самочувствием. Я и вправду ощущала, как потихоньку жар возвращается. Мысли затуманиваются.

Он легко поднял меня на руки и понёс к автомобилю. Я вдруг представила, какую картину сейчас наблюдает Якуб. И не смогла сдержать себя от того, чтобы не оглянуться на него.

Ямадаев покинул автомобиль и шёл в нашу сторону. Быстрым, уверенным шагом. Совсем один. И смотрел прямо на меня.

Глава 41

Мне показалось, моё сердце стучит где-то рядом. Тяжело и глухо. Но уже не в моём теле. Покинув грудную клетку. Стремясь к врагу. Ноя. Плача. Стеная. Истекая кровью от боли.

Ратмир усаживает меня на пассажирское кресло, защёлкивает ремень безопасности. Отдаёт указание водителю увезти меня отсюда и захлопывает дверь машины. Делает всё так технично и быстро, что я ничего не успеваю сообразить. Ощущая себя лишь сторонним наблюдателем. Словно всё это происходит не со мной.

Как в замедленной съёмке вижу Сабурова, оборачивающегося к противнику. Оказываются лицом к лицу. Застывая на несколько секунд, смеряя друг друга взглядом. Оценивая и вынося приговор. Тоже друг другу.

Никто из них не настроен на диалог. Тяжёлые кулаки наготове.

Знала чуть-чуть мужа своей сестры. Понимала, что он не натравит на врага свою армию преданных псов. Сам желает омыть руки кровью.

Меня бросало то в жар, то в холод. И я не была уверена, что причина тому простуда. Скорее, дикий страх. Если кто-то из них погибнет… как я буду жить? Как посмотрю сестре в глаза, если её муж пострадает из-за меня? А Якуб…

От этих мыслей охватила истерика.