Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время.

Итак, созданный Гоголем образ Малороссии был ярким и запоминающимся. Писатель подхватил те направления, что уже разрабатывались литературой, развил и упрочил те взгляды и представления об Украине, которые начали складываться в русском сознании ещё раньше (о цвету­щем и певучем южном крае, населённом колоритным на­родом и с казачьей исторической спецификой). Чуть позже, в 1840-е годы, этот образ в сжатом, почти что кристаллизо­ванном виде, был запечатлён Алексеем Толстым в стихот­ворении «Ты знаешь край». В нём есть всё, начиная со зна­комого образа народа:

И парубки, кружась на пожне гладкой,Взрывают пыль весёлою присядкой!..И в Божий храм, увенчаны цветами,Идут казачки пёстрыми толпами.

Отражена в его строках и малороссийская природа: там

...нивы золотыеИспещрены лазурью васильков,Среди степей курган времён Батыя,Вдали стада пасущихся волов...

Присутствуют в них и воспоминания о казачестве, его борьбе за веру и «права» (уже цитировавшиеся выше). А если вспомнить, что в изначальном варианте стихотво­рения были строфы о древнерусском периоде:

...где Святослав к дружине рек своей:Умрём за честь, погибнем за Россию,Бо срама нет для тлеющих костей,

и о победе Петра Великого над «гордым шведом», то исто­рический образ этой земли оказывается абсолютно пол­ным. Да и вообще, всё это было очень и очень знакомо. И на вопрос поэта:

Ты знаешь край, где всё обильем дышит,Где реки льются чище серебра,Где ветерок степной ковыль колышет,В вишнёвых рощах тонут хутора,Среди садов деревья гнутся долу

И до земли висит их плод тяжёлый? [241]

русский читатель с полным основанием мог ответить: «да, конечно знаю»! Ведь этот образ уже давно стоял перед его глазами.

Понятно, что изображённая Толстым картина этого пре­красного безоблачного края во многом была навеяна дет­скими воспоминаниями: это та страна детства, в которую он так бы хотел, но уже никогда не сможет вернуться. Но вместе с тем этот идеальный мир — ещё и отражение представле­ний о нём русского общества, начиная с литературы путеше­ствий и заканчивая блестящими повестями Николая Гоголя и его картинами прекрасной Малороссии, тоже во многом пребывающими в рамках общей парадигмы.

Творчество Гоголя вобрало в себя предыдущий литера­турный опыт. Скажем, бурсацкого быта, нравов Запорожья или поглощённых страстью к сутяжничеству уездных ма­лороссийских помещиков ещё раньше касался Нарежный, фольклорно-фантастических и бытовых сюжетов — Сомов. Да и в названии гоголевских «Вечеров» прослеживается пря­мая параллель с рассказами Перовского — Погорельского. Впрочем, мотив «вечеров» в литературе того времени был вообще очень популярен [242]. Кроме сочинений Погорель­ского и Гоголя можно вспомнить песенно-стихотворный сборник «Вечера» (1774 г.), «Деревенские вечера» Н. Карам­зина (1787 г.), «Вечерние часы, или Древние сказки славян древлянских» В. Лёвшина (1787-1788 гг.), «Славенские вече­ра» В. Нарежного (литературные вариации на тему Древ­ней Руси, 1809 г.), «Сельские вечера» А. Буниной (1811 г.), «Вечера на Хопре» М. Загоскина (1834 г.), «Святочные вече­ра, или Рассказы моей тётушки» Н. Билевича (1836 г.). Ве­чер — время отдыха после трудового дня — подразумевал задумчивость, неспешный разговор в кругу друзей, в том числе о вещах необычных. Ведь вечер — это плавный пере­ход к таинственной ночи.

Несомненно и фольклорное воздействие: многие образы «Вечеров» — цыган, казак, мужик, чёрт, баба — встреча­лись в народном вертепном театре. Сильное влияние на ха­рактер ранних гоголевских произведений оказали другие люди, в частности товарищи по гимназии и прежде всего один из самых близких его друзей, Герасим Высоцкий. Пер­вый биограф Гоголя П. А. Кулиш указывал, что «товарищи их обоих, перечитывая «Вечера на хуторе» и «Миргород», на каждом шагу встречают слова, выражения и анекдоты, которыми г. Высоцкий смешил их ещё в гимназии» [243].