Укрощение строптивой

И еще Стивен Поллард… Неужели ее предполагаемый муж изменится, перестанет быть холодным и чопорным незнакомцем, который ждал у алтаря с таким видом, будто предпочел бы не жениться на ней, а посетить один из своих клубов? А Китинг Блэквуд?.. Он-то какую роль играл во всем этом? Неужели он проявил доброту к ней только для того, чтобы расположить к себе, а потом, когда придет время, изложить условия Фентона? Но как же тогда…

— Я знал, что найду вас здесь, — раздался вдруг знакомый голос.

Вскинув голову, Камилла увидела Китинга, прислонившегося к стволу дуба.

— Свой долг вы, кажется, уже исполнили, — проговорила она с раздражением. Камилла провела бессонную ночь, и теперь, увидев Китинга, и впрямь была крайне раздосадована. — Пожалуйста, уходите. Дайте мне подумать…

— Думы не доводят до добра, — возразил Китинг. Шагнув к скамье, он сел рядом с девушкой. — Может, поедем кататься?

— Нет. И вам незачем снова пускать в ход свое обаяние. Или же… А условия сделки таковы, что вы получите свою награду лишь после того, как на моем пальце появится кольцо Фентона?

— Камилла, я вам не враг. — Он коснулся ее платья и отвел глаза. — Я из тех, кто бегает по полю боя, размахивая белым флагом и предлагая условия, которые не дадут противоборствующим сторонам уничтожить друг друга.

— Я уже уничтожена. И сейчас только начинаю приходить в себя.

— Да, знаю. И прошу за это прощения.

— Неужели?

Китинг тяжело вздохнул.

— Поверьте, Камилла, мне известно, что такое послать к чертям последствия и броситься в пропасть, забыв обо всех светских условностях. Последние шесть лет я только и делаю, что пытаюсь хоть как-то наладить свою жизнь. И знаете, мне все чаще кажется, что быть джентльменом-фермером очень даже неплохо. Но последствия моих прежних поступков все еще ощущаются, и многие напоминают мне о том времени всякий раз, стоит мне сунуться сюда. Увы, я по-прежнему расплачиваюсь за прошлое…

«Он говорит о своем сыне», — догадалась Камилла. Она даже представить не могла, каково это — иметь ребенка и не видеться с ним. То, что Китинг продолжал посылать деньги леди Балтроу, говорило в его пользу, хотя сам он не согласился бы с этим.

— Вы ее любили? — помолчав, спросила Камилла.

— Предмет нашего разговора не мои ошибки. Лучше подумайте о том, как исправить ваши.

Девушка вскинула подбородок.

— В таком случае вам придется убедить меня, что вся эта история с дружбой не мошенничество, не уловка, не ложь, — заявила она.

— Значит, вот как?.. — Глаза цвета осенних листьев пристально взглянули на нее.

— Да, именно так, — ответила Камилла. — Если, конечно, вы хотите, чтобы я прислушалась к вашим советам.

— Ладно, отвечаю… Так вот, я ее не любил. Она была хорошенькой и страстной в постели. И, насколько я помню, склонной все драматизировать. И уж если честно… Даже если бы Балтроу не ворвался ко мне с пистолетом, вряд ли я стал бы… снова ее посещать.

— Значит, вы жаждали только ощущений и новых побед? — допытывалась Камилла.

«Возможно, и я была для него всего лишь новым ощущением», — подумала она со вздохом.

— Я, кажется, уже упоминал о том, что мне тогда было двадцать два года. И я, конечно же, полагал, что прекрасно знаю жизнь и не нуждаюсь в чьих-либо советах. Подобные мысли очень кружат голову… — Китинг пожал плечами. — Но потом вдруг начинаешь понимать, что знаешь далеко не все. Но тогда, увы, уже бывает слишком поздно…

Камилла долго вглядывалась в лицо собеседника. Наконец тихо проговорила:

— Сейчас вы на редкость убедительно изображаете, что вам нет никакого дела до того, что о вас подумают.

— Но мне действительно наплевать на мнение окружающих. Пусть обо мне думают что хотят. Я совершил ошибку, и она имела последствия, вот и все. Неужели вы считаете, что кто-нибудь способен пристыдить меня сильнее, чем я сам?

— А я терпеть не могу, когда на меня смотрят косо, — пробормотала Камилла.

— А вот если бы ваши знакомые мыслили здраво и разумно, то наверняка признали бы ваши действия совершенно логичными. Но потакать подобным вольностям в светском обществе никак нельзя, иначе разразится катастрофа. Женщины будут выходить замуж только за тех, кого любят! И станут ожидать от супруга доброго и дружеского отношения! Господи, вы представляете, какой хаос тогда воцарится?

Камилла усмехнулась.

— Значит, все мои бывшие подруги просто завидуют мне?

— Они вас боятся. Если бы независимость суждений была болезнью, а они заразились бы ею от вас… В общем, итог несложно представить. Им тоже пришлось бы думать самим и даже принимать решения! Представляете, какой ужас?

— М-да… А если я все-таки выйду за Фентона, меня простят?

— Все провинности будут забыты, потому что эти люди сами предпочли бы поскорее забыть о них. К тому же мой кузен очень богат, что тоже весьма существенно.

Камилла пожала плечами. В изложении Китинга все это выглядело очень даже привлекательно…

— Откуда вам знать, что они забудут? — спросила она, помолчав.

— А леди Тэвистон? Неужели забыли?

Камилла в растерянности заморгала.

— Ох, а я действительно забыла про нее!