Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки

Довлатов в отчаянии понимал, что отказывают ему уже не рьяные сталинисты, а свои же университетские парни, любящие Высоцкого… а его — нет, не очень, хоть и считающие „своим“. Может быть, даже слишком „своим“: таким-то особенно легко и отказывают: „Ты же понимаешь!..“ И такое может продолжаться очень долго. Но его как-то ощутимо подпирало время. Была жгучая потребность реализации, а он по-прежнему писал в стол. В 1977 году Лена с Катей тоже уедут. С Довлатовым останется лишь мама. Жизнь становится совсем уж беспросветной. Жены и дочери уезжают от него обреченно и безоговорочно — словно его и нет, пустое место. Уезжают и друзья. Его кумир Бродский в 1972 году навсегда покинул Россию. О нем уже знал весь мир, и на Западе его ждали…

„Однажды, — вспоминает А. Арьев, — Сережу просто забрали на улице в милицию. Избили и дали пятнадцать суток. Он действительно эти две недели в тюрьме просидел… Что касается формального обвинения, то в его деле написали, что Сережа милиционера, который пришел проверять у него документы, спустил с лестницы… Когда мы с Борей Довлатовым пришли разбираться и все выяснять, нам начальник милиции цинично сказал: «Если бы ваш друг действительно это сделал, ему бы дали шесть лет. А так всего пятнадцать суток»… Сережа попал под пресс“.

<…> А вот свидетельство знакомой Сергея Довлатова: „О том, что 18 июля 1978 года Довлатов арестован и получил 5 суток за хулиганство, мы услышали по голосу Америки. Мы очень боялись, что в процессе отсидки за хулиганство ему подкинут вдобавок какую-нибудь антисоветчину и закатают далеко и надолго. Многие сразу же бросились на его защиту. И не только литературные знаменитости“.

„Помню, — пишет В.Г. Попов, — Сережины проводы, на которые я пришел не очень охотно. Понимал, что это его, а не моя игра. Поучаствовать можно, и даже вроде бы нужно… ведь наш человек. Пришел я, помнится, с опозданием. Ну что ж… по довлатовским нотам, все правильно. Уже пустая, без всякой мебели квартира. Прямо на полу в большой комнате какие-то подозрительные личности, явно уже не из «основного состава» провожающих, из статистов-отщепенцев, ни в чем не знающих меры: все разошлись уже, а эти сидят, выпивают, несут какую-то околесицу, явно уже к досаде Сергея… статисты, желая выделиться, всегда переигрывают. Проводы уже выдохлись. Отметился — и ладно. А то еще скажут — испугался. Мы молча обнялись, даже слегка поцеловались. Ничего больше сказать я не мог“»[981].

Отметим, что это прощание проходило уже в доме № 22 по той же улице, куда мать и жена Довлатова переехали, обменяв комнаты в коммунальной квартире в отдельную «двушку».

К сожалению, литературная известность, даже оглушительная слава пришла к нему слишком поздно, уже после смерти.

Памятник С. Довлатову.

Фото авторов, 2021 г.

Подлинным актом признания петербуржцев к Довлатову стал фестиваль «День Д», проведенный 3 сентября 2016 г. в день его 75-летия, который прошел на разных площадках города, а улица Рубинштейна на один день превратилась в единое живое интерактивное пространство. В течение всего этого воскресного дня нескончаемым потоком к дому писателя на улице Рубинштейна шли почитатели его таланта, для которых организовали экскурсии по «довлатовским местам» с посещением коммунальной квартиры, в которой многие годы жил С. Довлатов (отметим, что эта коммуналка осталась такой же «отвратительной», как и в его времена). В центре двора установили эстраду, на ней, сменяя друг друга, артисты читали его рассказы. Добавили к этому многочисленные инсталляции с изображением писателя, парад фокстерьеров. Кульминацией праздника стало открытие «временного», но очень выразительного памятника Сергею Довлатову. Памятник представляет собой фигуру писателя, выходящего из своего дома. «Узкий лоб, запущенная борода, наружность матадора, потерявшего квалификацию…», — говорил Сергей Донатович про свою внешность. Таким он и предстал в своем бронзовом обличии в центре Северной столицы. Монумент скульптора Вячеслава Бухаева сначала думали установить там, где Довлатов прожил почти тридцать лет, — во дворе дома на Рубинштейна, 23. Потом решили открыть памятник на углу домов № 23 и № 25 на этой же улице.

В «День Д» петербуржцы увидели только бронзовую фигуру Довлатова. Памятник не успели доделать: решение о его установке городские власти приняли в последний момент. Памятник демонтировали 26 сентября и отправили на доработку к автору скульптуры Вячеславу Бухареву. Тогда обещалось, что памятник вернут через неделю и добавят к нему дверь, печатную машинку «Ундервуд» и стол.

Теперь скульптурная композиция в полном составе. К памятнику писателю добавили обещанный письменный стол, печатную машинку и дверь в комнату. Очевидцы сообщают, что при установке памятника одна из его деталей упала в кузове машины, но видимых повреждений не было[982].