Уловка-22

'Joe, why don't you go see Doc Daneeka?' Yossarian advised.	- Джо, ты бы наведался к доктору Дейнике, -советовал Йоссариан.
'Why should I go see Doc Daneeka?	- Зачем мне к нему наведываться?
I'm not sick.'	Я не больной.
'What about your nightmares?'	- Тебя кошмары не мучат?
'I don't have nightmares,' Hungry Joe lied. 'Maybe he can do something about them.' 'There's nothing wrong with nightmares,' Hungry Joe answered.	- Нет у меня никаких кошмаров, - врал Заморыш Дж°.
'Everybody has nightmares.'	- Всем снятся кошмары.
Yossarian thought he had him.	Йоссариану показалось, что он понял его.
'Every night?' he asked.	- Каждую ночь? - спросил он.
'Why not every night?' Hungry Joe demanded.	- А почему бы и не каждую? - отрезал Заморыш Джо.
And suddenly it all made sense.	Внезапно во всем этом появился смысл.
Why not every night, indeed?	В самом деле, почему бы и не каждую ночь?
It made sense to cry out in pain every night.	Изливать каждую ночь в крике свою душевную боль - право же, это не лишено смысла.
It made more sense than Appleby, who was a stickler for regulations and had ordered Kraft to order Yossarian to take his Atabrine tablets on the flight overseas after Yossarian and Appleby had stopped talking to each other.	Во всяком случае, в этом больше смысла, чем в поведении Эпплби, который в тупой приверженности уставам заставил Крафта приказать Йоссариану, чтобы тот перед полетом за океан принял таблетки атабрина. Это случилось после того, как Йоссариан и Эпплби перестали разговаривать друг с другом.
Hungry Joe made more sense than Kraft, too, who was dead, dumped unceremoniously into doom over Ferrara by an exploding engine after Yossarian took his flight of six planes in over the target a second time.	И по сравнению с Крафтом Заморыш Джо тоже оказался умнее: Крафт канул в небытие под Феррарой; он погиб при взрыве одного из двигателей, после того как Йоссариан вторично повел на цель свое звено из шести машин.
The group had missed the bridge at Ferrara again for the seventh straight day with the bombsight that could put bombs into a pickle barrel at forty thousand feet, and one whole week had already passed since Colonel Cathcart had volunteered to have his men destroy the bridge in twenty-four hours.	Семь дней кряду авиаполк мазал по мосту у Феррары, несмотря на то, что прицелы на самолетах гарантировали попадание в бочку из-под огурцов с высоты сорока тысяч футов. А ведь сам полковник Кэткарт, которого никто не тянул за язык, дал слово, что его люди в ближайшие двадцать четыре часа разбомбят мост.
Kraft was a skinny, harmless kid from Pennsylvania who wanted only to be liked, and was destined to be disappointed in even so humble and degrading an ambition. Instead of being liked, he was dead, a bleeding cinder on the barbarous pile whom nobody had heard in those last precious moments while the plane with one wing plummeted.	Крафт был тощий, безобидный малый из Пенсильвании, но его убили, и кровоточащей головешкой, запрятанной в чудовищную кучу металла, он упал на землю вместе с машиной, потерявшей крыло.