Уловка-22

'Me big man,' he would shout. 'Me big photographer from Life magazine.	- Моя большой люди, - кричал он, - моя большой фотограф из журнала "Лайф"!
Big picture on heap big cover. Si, si, si!	Большой снимок на большой обложка!
Hollywood star.	Звезда Голливуд!
Multi dinero.	Много-много деньги.
Multi divorces.	Много-много разводов.
Multi ficky-fick all day long.'	Много-много шуры-муры целый день.
Few women anywhere could resist such wily cajolery, and prostitutes would spring to their feet eagerly and hurl themselves into whatever fantastic poses he requested for them.	Редкая женщина могла устоять перед таким коварным обольстителем. Проститутки с готовностью шли ему навстречу.
Women killed Hungry Joe.	Женщины доконали Заморыша Джо.
His response to them as sexual beings was one of frenzied worship and idolatry.	Его отношение к ним можно было назвать идолопоклонством.
They were lovely, satisfying, maddening manifestations of the miraculous, instruments of pleasure too powerful to be measured, too keen to be endured, and too exquisite to be intended for employment by base, unworthy man.	В его глазах они были прелестным, умопомрачительным, волшебным инструментом наслаждения - слишком сильного, чтобы его измерить, слишком острого, чтобы вынести, и слишком возвышенного, чтобы о нем мог даже помыслить низкий, недостойный мужчина.
He could interpret their naked presence in his hands only as a cosmic oversight destined to be rectified speedily, and he was driven always to make what carnal use of them he could in the fleeting moment or two he felt he had before Someone caught wise and whisked them away. He could never decide whether to furgle them or photograph them, for he had found it impossible to do both simultaneously. In fact, he was finding it almost impossible to do either, so scrambled were his powers of performance by the compulsive need for haste that invariably possessed him.	Когда перед ним оказывались обнаженные девицы, он никак не мог решить: то ли заключать их в объятия, то ли фотографировать. В результате он не делал ни того, ни другого.
The pictures never came out, and Hungry Joe never got in.	Во всяком случае, снимки никогда не получались.
The odd thing was that in civilian life Hungry Joe really had been a photographer for Life magazine.	Однако самым удивительным было то, что в мирное время Заморыш Джо действительно работал фоторепортером в "Лайфе".
He was a hero now, the biggest hero the Air Force had, Yossarian felt, for he had flown more combat tours of duty than any other hero the Air Force had.	Сейчас он был героем, самым большим, по мнению Йоссариана, героем в рядах военно-воздушных сил, потому что на его счету было больше боевых вылетов, чем у любого другого героя.
He had flown six combat tours of duty.	Он выполнил шесть норм боевых вылетов.