Уловка-22

He broke out the bottles of bourbon he had managed to buy on his four-day weekly circuits with the courier plane and laughed, sang, shuffled and shouted in a festival of inebriated ecstasy until he could no longer keep awake and receded peacefully into slumber.	Четыре дня в неделю он летал на связном самолете по тыловым базам и попутно закупал виски "Бурбон". За сим следовали щедрые возлияния. Заморыш хохотал, пел, метался и орал в пьяном экстазе, пока хватало сил, и наконец мирно погружался в дремоту.
As soon as Yossarian, Nately and Dunbar put him to bed he began screaming in his sleep.	Йоссариан, Нейтли и Данбэр укладывали его в постель, и тут он начинал визжать во сне.
In the morning he stepped from his tent looking haggard, fearful and guilt-ridden, an eaten shell of a human building rocking perilously on the brink of collapse.	Утром Заморыш Джо выходил из палатки измученный, перепуганный, истерзанный чувством собственной вины, - не человек, а изъеденная оболочка человека.
The nightmares appeared to Hungry Joe with celestial punctuality every single night he spent in the squadron throughout the whole harrowing ordeal when he was not flying combat missions and was waiting once again for the orders sending him home that never came.	Кошмары посещали Заморыша Джо с потрясающей регулярностью каждую ночь после того, как он, выполнив норму боевых вылетов, перестал летать на задания. Он все ждал приказа об отправке домой, а приказ так и не приходил, и это было для него слишком мучительным испытанием.
Impressionable men in the squadron like Dobbs and Captain Flume were so deeply disturbed by Hungry Joe's shrieking nightmares that they would begin to have shrieking nightmares of their own, and the piercing obscenities they flung into the air every night from their separate places in the squadron rang against each other in the darkness romantically like the mating calls of songbirds with filthy minds.	Впечатлительных людей в эскадрилье, таких, как Доббс и капитан Флюм, жуткие вопли Заморыша Джо настолько выводили из себя, что они тоже начинали вопить в своих палатках.
Colonel Korn acted decisively to arrest what seemed to him to be the beginning of an unwholesome trend in Major Major's squadron.	Подполковник Корн принял решительные меры по пресечению нездоровых тенденций в эскадрилье майора Майора.
The solution he provided was to have Hungry Joe fly the courier ship once a week, removing him from the squadron for four nights, and the remedy, like all Colonel Korn's remedies, was successful.	Он приказал, чтобы Заморыш Джо четыре раза в неделю летал на связном самолете, что освобождало эскадрилью от его присутствия на четыре ночи, и эта мера, как и все меры подполковника Корна, оказалась целительной.
Every time Colonel Cathcart increased the number of missions and returned Hungry Joe to combat duty, the nightmares stopped and Hungry Joe settled down into a normal state of terror with a smile of relief.	Стоило полковнику Кэткарту увеличить число боевых полетов и возвратить Заморыша Джо в строй, кошмары прекращались и Заморыш Джо с улыбкой облегчения возвращался в состояние нормального повседневного страха.
Yossarian read Hungry Joe's shrunken face like a headline.	Йоссариан читал лицо Заморыша Джо так же ясно, как аршинный заголовок в газете.
It was good when Hungry Joe looked bad and terrible when Hungry Joe looked good.	Если Заморыш Джо выглядел хорошо, это было плохо, а если он выглядел плохо, это было хорошо.
Hungry Joe's inverted set of responses was a curious phenomenon to everyone but Hungry Joe, who denied the whole thing stubbornly.	Ненормальная реакция Заморыша Джо озадачивала всех, кроме самого Джо, который упрямо отрицал все.
'Who dreams?' he answered, when Yossarian asked him what he dreamed about.	- Кому снилось? - недоумевал он, когда Йоссариан спрашивал, что ему снилось.