Ультиматум Борна

— Вас стукнули твердой резиной, замотанной в тряпку. Результат вполне предсказуем, если только не случается сотрясения мозга. Там около вас на подносе лежит мешок со льдом. Это поможет.

Борн протянул руку в неясном свете, схватил объемистый холодный мешок и приложил его к голове.

— А вы очень предусмотрительны, — без особого энтузиазма сказал он.

— А почему бы нет? Нам ведь еще надо кое-что обсудить… например, миллион франков.

— Он ваш на прежних условиях.

– Кто вы? — внезапно спросил Санчес.

— Это в договор не входило.

— Вы уже не молоды.

— Не то, чтобы это имело какое-то значение, но вы тоже не юнец.

— При вас был пистолет и нож. Последний больше подходит молодежи.

— Кто это сказал?

— Наши рефлексы… Что вам известно о черном дрозде?

— С таким же успехом можете спросить, откуда я узнал о «Сердце солдата».

— И откуда же?

— Мне сказал один человек.

– Кто?

— Простите, это тоже не входило в договор. Я посредник, и у меня свои методы работы. Мои клиенты рассчитывают на это.

— А на то, что вы будете заматывать колено и симулировать травму, они тоже рассчитывают? Когда вы открыли глаза, я надавил на повязку — и никакой реакции на боль, непохоже, что это растяжение или перелом. Потом, у вас при себе нет документов, зато есть приличная сумма — к чему все это?

— Я не собираюсь обсуждать свои методы, просто упомяну кое о каких ограничениях, как я их понимаю. Я передал вам записку, не так ли? Так как я не знал телефонного номера, то сомневался, что все пройдет успешно, если я появлюсь в вашем заведении в деловом костюме и с атташе-кейсом в руке.

Санчес засмеялся.

— Вы бы даже внутрь попасть не смогли. Вас бы остановили и раздели еще в переулке.

— Об этом-то я и подумал… Так мы будем совершать миллионную сделку?

Человек Шакала пожал плечами.

— Полагаю, что, если покупатель упоминает такую сумму в первом же своем предложении, это не предел. Скажем, полтора миллиона. Или даже два.

— Но я не покупатель, я посредник. Мне было приказано заплатить миллион, что, по-моему, уже многовато, но время не терпит. Так что решайте, согласны ли вы на миллион, у меня на примете есть еще желающие.

— Правда?

— Не сомневайтесь.

— А если ваш обезображенный труп выловят из Сены?

— Вот, значит, как?

Джейсон оглядел затененную квартиру; она мало походила на убогое кафе внизу. Мебель была большая, под стать своему безразмерному владельцу, но подобрана со вкусом, без особой элегантности, но не дешевая. Что немного ошарашивало, так это книжные полки, покрывавшие всю стену между двумя окнами. Сидящий в Борне ученый сразу же захотел прочитать их названия, это помогло бы ему составить более ясное представление об этом странном, большом человеке, чья речь могла принадлежать выпускнику Сорбонны — снаружи ярый грубиян, но, вероятно, внутри кто-то другой. Он вновь посмотрел на Санчеса.

— Получается, что мне не удастся свободно отсюда выйти, не так ли?

— Верно, — ответил связной Шакала. — Это было возможно, ответь вы на мои простые вопросы, но вы говорите, что условия — ограничения — вашей работы этого не позволяют… Что ж, у меня тоже есть свои правила, и в соответствии с ними вы либо останетесь в живых, либо умрете.

— Предельно ясно.

— Еще бы.

— Да, только вы лишаетесь шанса получить миллион франков — или, как вы сами предложили, несколько большей суммы.

— Тогда позволю себе еще одно предположение, — сказал Санчес, скрещивая толстые руки и рассеянно глядя на свои крупные татуировки, — что человек с такими средствами не только расстанется с ними в обмен на свою жизнь, но и с радостью поделится нужной информацией, чтобы избежать мучительной боли.

Человек Шакала неожиданно грохнул сжатым кулаком по подлокотнику кресла и заорал:

— Что вам известно о черном дрозде? Кто сказал вам про «Сердце солдата»? Откуда вы взялись, кто вы такой и кто ваш клиент?

Борн замер, не один мускул его тела не шевелился, а мозг соображал, прикидывал, обдумывал. Он должен выбраться! Он должен связаться с Бернардином — сколько часов назад он должен был позвонить? Где Мари? В то же время, то, что он хотел сделать, должен был сделать , будет невозможно, если он станет возражать гиганту, сидящему напротив него. Санчес не был ни вруном, не дураком. Он способен убить и убьет голыми руками своего пленника без всяких колебаний… и его не удастся одурачить откровенной ложью или туманными намеками. Человек Шакала охранял две территории — свою и хозяина. У Хамелеона оставался только один выход: открыть часть правды, настолько опасную, что она будет внушать доверие, настолько правдоподобную, что риск ее неприятия был просто недопустим. Джейсон положил мешок со льдом на поднос и начал медленно говорить из тени широкого дивана.