Ультиматум Борна

– Да неужели? И что нам это даст? Кроме того, что мы лишимся еще одного источника информации?

– Ты кое-что забываешь. По номеру мы узнаем, где автоответчик находится.

– Допустим.

– Кто-то должен будет придти и починить его.

– Ага.

– Мы хватаем его и узнаем, кто его послал.

– Знаешь, Питер, а у тебя есть способности. Неплохо для новичка, если не брать в расчет твое сегодняшнее абсолютно незаслуженное положение.

– Прости, не могу предложить тебе выпить по этому случаю.

Брюс Огилви, из адвокатской конторы «Огилви, Споффорд, Крофорд и Коэн», диктовал чрезвычайно запутанный отчет для антимонопольного комитета Министерства юстиции, когда раздался звонок по очень секретной линии – телефон, подключенный к ней, звонил только у него на столе. Он поднял трубку, нажал зеленую клавишу и быстро сказал: «Подождите». Потом посмотрел на свою секретаршу.

– Вы не оставите меня на пару минут?

– Конечно, сэр. – Секретарша поднялась со стула, пересекла элегантный просторный кабинет и исчезла за дверью.

– Да, в чем дело? – спросил Огилви, вновь берясь за телефон.

– Автоответчик не работает, – сказал голос на другом конце защищенной линии.

– Что случилось?

– Не знаю. Там постоянно «занято».

– Там стоит самое лучшее оборудование. Наверное, кто-то позвонил прямо перед

тобой.

– Я пытался прозвониться последние два часа. Тут что-то не так. Даже лучшие машины могут сломаться.

– Хорошо, пошли кого-нибудь там все проверить. Кого-нибудь из ниггеров.

– Естественно. Никакой белый туда не пойдет.

Глава 25

Было немного за полночь, когда Борн вышел из поезда метро в Аржентоле. Он разделил свой день на части, отведя несколько часов на необходимые приготовления, а остальное время посвятил поискам Мари, перемещаясь из одного места в другое, заглядывая в каждое кафе, каждый магазин, каждый маленький и большой отель, который мог по его воспоминаниям быть частью их кошмарного бегства тринадцать лет назад. Не раз у него перехватывало дыхание, когда на улице или в противоположном конце кафе он видел знакомый женский затылок, быстрый поворот головы или копну темно-рыжих волос, которые в неясном свете кафе могли принадлежать его жене. Но каждый раз оказывалось, что это не Мари. Это было самое тяжелое время дня; остальные часы были наполнены усталостью и ощущением собственной вины.

Алекс! Где этот проклятый Конклин? Он не мог дозвониться ему в Виргинию! Из-за разницы во времени он рассчитывал на то, что Алекс уточнит детали и, главное, ускорит перевод денег. На восточном побережье Соединенных Штатов рабочий день начинался в четыре часа по парижскому времени, а в Париже рабочий день заканчивался в пять часов или еще раньше, естественно, по

парижскому времени. Таким образом, оставался примерно час на перевод около миллиона американских долларов некоему мистеру Симону в один из выбранных им парижских банков, а это в свою очередь означало, что упомянутый мистер Симон должен был открыть счет в указанном выше, еще не выбранном парижском банке. С этим помог Бернардин. Помог, как же! Просто сделал это возможным.

– Есть один банк на улице дю Гренель, которым часто пользуются сотрудники Бюро. Они могут обналичить счет за несколько часов, закрыв глаза на отсутствие одной-двух подписей, но просто так от них ничего не получить, и они никому не доверяют, особенно тем, кто имеет отношение к нашему филантропическому социалистическому правительству.

– Хотите сказать, что даже если их завалят телетайпами, а денежный перевод еще не пришел, то денег вам не видать?

– Ни единого су. Даже если им позвонит сам президент, ему посоветуют получить свои деньги в Москве, ставленником которой он является – по мнению правления банка.

– Я не смог дозвониться Алексу, поэтому банк в Бостоне отпадает, но я связался с нашим человеком на Каймановых островах, куда Мари поместила крупную сумму. Он канадец, и сам банк тоже канадский. Он ждет распоряжений.

– Я ему позвоню. Вы сейчас в «Пон-Рояле»?

– Нет. Я вам перезвоню.

– А где же вы?

– Думаю, можно сказать, что я, словно растерянная и заблудившаяся бабочка, порхаю от одного места воспоминаний к другому.

– Ищете ее?

– Да. Но ведь в этом нет ничего странного, не так ли?

– Простите меня, но где-то в глубине души я надеюсь, что вы ее не найдете.

– Благодарю за поддержку. Я перезвоню вам через двадцать минут.

Он отправился к очередному запомнившемуся месту – Трокадеро, а потом в «Пале де Шало». В прошлом его подстрелили на одной из этих террас; слышалась стрельба, люди бежали вниз по бесконечной каменной лестнице, скрываясь за позолоченными скульптурами, струями фонтанов, и, наконец, исчезали среди кустов французского парка, в недосягаемости для выстрелов. Что же случилось? Почему он вспомнил Трокадеро?.. Но Мари была где-то там – где-то там. Но где же она была в этом огромном комплексе? Где?.. На террасе! Она была на террасе! Около памятника – но памятника кому?.. Декарту? Расину? Талейрану? Первым на ум пришел памятник Декарту. Он найдет его.