Улыбка Шакти

Мандала X, 129

Они, поскольку помнят о творенье, рождают звук, пространство создающий. Не бытия и не небытия. Ни воздуха, ни неба за пределом.

Что двигалось туда-сюда? Под чьим покровом?Что за вода была – бездонна, глубока?Ни смерти не было, ни вечности.Ни признака ни дня, ни ночи.Одно дышало, воздух не колебля, – Нечто,само себе закон. Одно, и ничего вокруг. Вначале – мрак, и мраком был сокрыт.Пучина, непроглядь – и всё.

То, что стремилось к жизни жаромжелания, рождалось в пустоте. Желанье на Него нашло,как первой мысли семя. Происхождение сущего – в не-сущем,сказал мудрец, увидев сердцем. Струна была натянута в начале.

Но был ли низ там? Был ли верх?Лишь Нечто. Натяжение. И семя.Порыв внизу. Приятие вверху.Кто знает истину, кто скажет?Откуда мир возник и где исток творенья? Мир сотворил богов – собой.А сам возник откуда? И как возникнуть мог —

был создан или нет?И кто следит за ним? Кто знает —Он? А может, и Ему ответ неведом.

#32. Минус-корабль

Спустился к озеру. Черная шапочка, белая шея и манишка цвета запекшейся крови. Прям стигматы, клювом себя изводят, столпники. Аисты-епископы. На кустах бамбука сидят. А под ними читалы расхаживают, олешки пятнистые, щиплют азбуку природы на уроке природоведения. На это разночинное озерцо ходят все лесные обитатели. Выйдет мишка, нарисует Шишкина на бревне и опять в чащу скроется краски готовить.

Катя Дробязко, жена Алеши Парщикова, пишет мне, что вышла Алешина книжка «Минус-корабль», будет презентация в Москве, вот бы ты, говорит, снял видео, сказал бы что-нибудь на фоне слонов, джунглей, а мы там на экране покажем. Ах, милая Катя. Значит, так ты себе это представляешь: сижу я на фоне выходящего из зарослей слона или тигра и читаю Алешины стихи. Светоносная минута, прощальная. Но что-то надо придумать, да.

Большая белая цапля, сама на себе женатая. Не шелохнется и так вечность может простоять на одной ноге. А зрачком миры процеживает до сухого остатка с головастиком Вишну на дне. Медитация. Взмыла. Хорошо летит, почти как я.

Алеша. Тридцать лет близкой дружбы. Один из считанных собеседников, последних, все ушли. Где он сейчас, на каких небесах – между Гоголем и Теслой?

Вот что надо. Поехать в Карнатаку, там на заброшенном хуторе древний храм Тримурти с очень особой аурой, солнечной, теплой, и колонны портика поющие – бум-бум костяшками пальцев – как по нотам. И священник Нагендра такой же солнечный, семисотлетняя храмовая династия по отцу. Симпатия у нас давняя бессловесная. В последний приезд, когда я друзей привозил, он меня вдруг обескуражил – поручил вести ритуал, а сам отошел в сторону и улыбается. А в другой раз мы с ним праздничную расписную корову из алтаря пытались выдворить, это Понгал был, день урожая и солнцестояния, угощали ее подношениями, а потом она нас, еле выдворили. Вот, поехать туда, присесть в алтаре, когда храм пуст, а он почти всегда пуст – дальний хутор, и попробовать поговорить с Алешей – оттуда, из Троицы, из этих зыбких солнечных дней зарождения мира с фигурой первослона Айравати – на тот свет, к Алеше. И пуджу для него сделать вместе с Нагендрой. Да, надо ему позвонить. Но он говорит только на языке каннада. Может, Прабу попросить, он оттуда родом. Вышел на дорогу, джип меня обгоняет и останавливается, выходит Вики. Спрашиваю, не говорит ли он на каннада? Нет, но его напарник может помочь, правда, по-английски он не понимает. Набрал номер. Говорю Вики на английском, он переводит напарнику на тамильский, и тот уже произносит на каннада Нагендре. И в обратную сторону тем же макаром. Оказалось, Нагендра в отъезде эти дни, советует мне поехать в другой храм, такой же древний и в этой же стороне – в храм Лакшми, он предупредит священника. Что ж откладывать? Переоделся в белое и поехал.