Улыбка смерти

– Я бы хотел знать, когда будет выдано тело Фица, – сказал Фокс, тоже вставая. – Я решил не отменять сегодняшнюю панихиду, хотя странно проводить ее, когда тело все еще находится в полиции.

– Этот вопрос решает патологоанатом. Он еще не закончил исследование.

– Разве вам мало того, что он мертв? – Голос Фокса задрожал. – Вам мало того, что он покончил с собой? Зачем вы выведываете обо всем, зачем вытаскиваете наружу подробности нашей личной жизни?

– Для того чтобы закрыть дело, я должна устранить все неясности. – И тут Ева решила нанести удар втемную: – По-видимому, мистера Фицхью привело в ужас и расстроило самоубийство сенатора Перли?

Фокс недоуменно кивнул:

– Естественно, Фиц был удивлен и шокирован… – Внезапно он понял, что? она имеет в виду, и немедленно напрягся. – Уж не хотите ли вы сказать, что Фиц лишил себя жизни потому, что на него подействовала смерть Перли? Это просто смешно! Они едва знали друг друга и общались крайне редко.

– Понятно. Благодарю вас за сотрудничество.

Ева проводила их до двери, а сама отправилась по коридору в противоположную сторону. В соседней комнате ее должна была ждать Леонора, тем не менее Ева не спеша дошла по коридору до автомата, достала из кармана несколько монет, и машина выдала ей плитку шоколада и маленькую банку пепси. На табло тут же зажглась надпись, напоминая о том, что пустую банку надо отправить в мусоросборник, а излишнее потребление сахара вредно для здоровья.

– Слишком уж ты умна, – буркнула Ева.

Прислонившись к стене в коридоре, она перекусила, кинула банку в мусоросборник и побрела к комнате для допросов, надеясь, что двадцатиминутная задержка успела вывести Леонору из себя.

Расчет ее оправдался полностью: дама металась по комнате, как тигрица в клетке. Едва Ева открыла дверь, как раздался ее истошный вопль:

– Лейтенант Даллас! Возможно, вы не цените своего времени, но мое для меня драгоценно!

– Все зависит от того, как на это посмотреть, – сказала Ева спокойно. – Я действительно не даю консультаций по двести долларов за час.

Пибоди откашлялась и сказала:

– Для протокола. Лейтенант Даллас проводит допрос Леоноры Баствик по делу Фицхью. Допрашиваемая была ознакомлена со своими правами и не воспользовалась услугами адвоката. Ведется запись допроса.

– Отлично. – Ева села за стол, указала на стул напротив. – Миссис Баствик, как только вы перестанете ходить по комнате, мы сможем приступить к делу.

– Я была готова приступить к делу в назначенное время! – Леонора села, закинув ногу на ногу. – Но с вами, лейтенант, а не с вашей подчиненной. Я считаю ваше опоздание недопустимым и даже оскорбительным. – Она тщательно разгладила обшлаги своего строгого черного жакета. – Через несколько часов я должна присутствовать на панихиде по Фицу.

– Вам вообще не пришлось бы приходить сюда сегодня, если бы вы в прошлый раз не дали ложных показаний.

– Что вы имеете в виду, лейтенант? – Леонора окинула Еву ледяным взглядом.

– В прошлый раз вы заявили, что в тот вечер пришли на квартиру к покойному по профессиональным делам. И оставались там минут двадцать-тридцать.

– Приблизительно так, – холодно ответила Леонора.

– Скажите, миссис Баствик, вы всегда берете с собой на деловые встречи бутылку дорогого вина? И всегда ли так тщательно поправляете в лифте макияж, словно готовитесь к выходу на сцену?

– Закон не запрещает хорошо выглядеть, лейтенант Даллас. – Она окинула быстрым взглядом Евину стрижку и ее ботинки. – Можете сами как-нибудь попробовать.

– Ну вот, вам и меня удалось обидеть. Итак, вы прихватили с собой бутылку вина, припудрились, расстегнули три пуговицы на блузке. Похоже, вы готовились кого-то соблазнить, Леонора. – Ева придвинулась поближе. – Какой бы непривлекательной я вам ни казалась, я тоже как-никак женщина, и эта наука мне известна.

Леонора ответила не сразу, а некоторое время с невозмутимым видом рассматривала собственные ногти. В отличие от Фокса она оставалась холодной как лед.

– В тот вечер я заглянула к Фицу, потому что хотела посоветоваться с ним по одному делу. Мы переговорили, и я ушла.

– Во время беседы вы были наедине?

– Да. На Артура напал приступ мизантропии, и он нас покинул.

– У него часто это бывает?

– Довольно-таки, – ответила она с легким презрением. – Он безумно ревновал ко мне: был уверен, что я пытаюсь увести у него Фица.

– А это было не так?

Леонора едва заметно усмехнулась.

– Лейтенант, неужели вы думаете, что, приложи я хоть немного усилий, я бы в этом не преуспела?

– Я думаю, что усилия вы прилагали. И в случае поражения чувствовали бы себя по-настоящему оскорбленной.

Леонора пожала плечами.

– Признаю, я иногда об этом подумывала. У нас с Фицем было много общего, и я считала его весьма привлекательным мужчиной. Он мне нравился.

– А в тот вечер вы пытались пустить в ход свои чары?