Улыбка смерти

Ева взглянула на нее исподлобья.

– Как долго я этим занималась? Минут пять?

– Почти двадцать, мэм, – усмехнулась Пибоди. – Когда занимаешься сексом, время летит незаметно.

– Я не занималась сексом! – Ева почему-то виновато погладила свое обручальное кольцо. – Во всяком случае – в буквальном смысле. Должна же я была понять, нет ли чего в этой программе. Но, боюсь, здесь снова тупик. На всякий случай отдайте ее на экспертизу.

– Непременно.

– Дождитесь Фини. Может, он найдет что-то интересное в телефонных разговорах. Я пойду уламывать майора. Когда вы все здесь закончите, отвезите вещественные доказательства в лабораторию, а потом жду вас у себя. – Ева направилась к двери, но на полпути обернулась. – И никаких экспериментов с вещественными доказательствами!

– Собака на сене, – буркнула Пибоди, когда Ева уже не могла ее услышать.

12

Майор Уитни сидел за своим огромным столом и слушал. Он оценил то, как четко и ясно Ева все изложила, а также то, как ловко она опустила некоторые подробности. Уитни считал, что хороший полицейский должен держать себя в руках в любой обстановке, и с удовольствием отметил, что лейтенант Даллас в совершенстве владеет этим искусством.

– Вы проводили анализ результатов вскрытия Фицхью за пределами участка?

– Да, сэр, – ответила Ева, не моргнув глазом. – Этот анализ необходимо было провести на оборудовании, которого, к сожалению, нет в распоряжении нью-йоркской полиции.

– И у вас был доступ к такому оборудованию?

– Я смогла его получить.

– И смогли самостоятельно провести анализ? – спросил он недоверчиво. – Вы ведь, кажется, не слишком сильны в компьютерах, Даллас.

– Я постоянно овладеваю новыми знаниями, майор, – ответила Ева, глядя ему прямо в глаза.

Уитни позволил себе усомниться в этом, но промолчал.

– Насколько мне известно, у вас в руках оказались секретные документы государственной службы безопасности.

– Так точно. Но я бы не хотела называть источник информации.

– Источник? – переспросил Уитни. – У вас что, есть агент в службе безопасности?

– Агенты могут быть везде, – сдержанно ответила Ева.

– Будем надеяться, что это сойдет вам с рук, – буркнул Уитни. – А если нет, то вас вызовут на комиссию в ту же службу безопасности.

У Евы вспотели ладони, но ответила она спокойно:

– Я к этому готова, сэр.

– Да уж, будьте готовы. – Уитни задумчиво потер ладонью подбородок. – А что с этим делом о самоубийстве в «Олимпусе»? Я знаю, что вы занимаетесь им, хотя этот район к вам, лейтенант, не имеет никакого отношения.

– Получилось так, что я оказалась на месте происшествия. Я предоставила отчет полиции Гамильтона.

– Но не оставили попыток разобраться во всем самостоятельно?

– Майор, я имею право запрашивать сведения по делам, имеющим отношение к тем, которые я веду.

– Это должно быть обосновано.

– Сведения были мне необходимы именно для того, чтобы обосновать связь между двумя делами.

– Какая может быть связь между самоубийствами?

– Я убеждена в том, что все четыре случая, включая и гибель Сериз Дэвон, являются убийствами.

– Даллас, я только что просмотрел видеозапись последнего происшествия. Я видел полицейского и самоубийцу на карнизе, видел, как полицейский пытался отговорить женщину, но она все-таки прыгнула вниз. Ее никто не толкал, не принуждал, ей никак не угрожали.

– Я считаю, что ее к этому принудили.

– Как?

– Пока не знаю. – Евой впервые овладело чувство безысходности. – Но я уверена, совершенно уверена в том, что в ее мозге в лобной доле левого полушария найдут тот же самый ожог! Это я знаю точно, майор. Я только не знаю, как он появляется. – Она помолчала. – И не знаю, кто это делает.

– Вы считаете, что кто-то побуждает людей к самоубийству, имплантируя нечто в их мозг? Но каким образом?! Это же невероятно!

– Мне не удалось выявить никакой другой связи между потерпевшими. Они принадлежали к различным социальным группам, получили разное образование. Они росли в разных городах, пили разную воду, ходили в разные спортивные клубы. Но у них у всех одинаковым образом поражен мозг. Это не может быть простым совпадением, майор. Повреждения были каким-то образом нанесены, в результате чего погибли люди. Я полагаю, что у нас есть все основания считать это не самоубийствами, а убийствами. А расследование убийств – моя непосредственная работа.

– Вы балансируете над пропастью, Даллас, – сказал Уитни после недолгой паузы. – У погибших остались семьи, и эти семьи хотят, чтобы дела были закрыты. Ваши расследования только причиняют им лишнюю боль.

– Мне их очень жаль.

– Наверху тоже выражают недовольство, – добавил он.

– Я готова предоставить отчет начальнику полиции, если получу соответствующее распоряжение. – В душе Ева очень надеялась, что этого делать не придется. – Я остаюсь при своем мнении, майор.

– Даже опытные полицейские иногда ошибаются, Даллас.

– Значит, и я имею право на ошибку. – Уитни хотел что-то возразить, но она продолжала: – Сегодня я была на том злополучном карнизе. Я видела ее, смотрела ей в глаза. И я знаю.