Умереть – это не страшно

Фактически, весь удар Алискиных заболеваний мои родители приняли на себя, оставив ее жить в своей квартире. Я лишь возила Алису на машине в московскую областную клинику (МОНИАК), ведь она уже с трудом передвигалась, а поездки в общественном транспорте вызывали у нее бурную истерику то ли от слабости, то ли от расшатавшихся вконец нервов. В клинике ее поставили на учет, как ВИЧ-инфицирован-ную.

Когда я приехала с Алисой туда впервые, то ужаснулась: наркоманов и явных проституток оказалось не больше пятнадцати-двадцати процентов, а остальные — вполне нормальные внешне граждане. Обычные, как мы с вами! Это шокировало, ведь раньше я была уверена, что ВИЧом заболевает только определенная группа населения, отбросы общества, а здесь я увидела огромное число беременных молодых женщин, которые узнали о своем неизлечимом заболевании, когда сдавали анализы при постановке на учет в гинекологии. Ужас!

С Алисиным гепатитом В справились быстро, а вот с гепатитом С бороться не стали, и никаких сведений об основном заболевании не давали. Но я и сама сообразила, что наличие гепатита С, разрушающего печень, уменьшает продолжительность жизни дочери в разы. Врачи в МОНИАК, с которыми я пыталась общаться, чтобы хоть что-то выяснить, отделывались общими фразами. Они говорили, что терапию ВИЧа необходимо назначать, когда некий показатель станет меньше 200. А пока такой необходимости нет. Упреждающего лечения не существует. Это сразу навело на подозрение, что бесплатное медикаментозное лечение дает большое количество побочных эффектов, как химиотерапия, например.

А может, иностранные фармацевтические компании отрабатывают на русских пациентах новые лекарства против чумы 21 века? Или врачуют списанными препаратами, которыми сами давно не пользуются, чтобы отбить вложенные средства? Таких глобальных вопросов никто не ждал и не собирался на них отвечать. Меня просто попросили на выход. Пока что без рукоприкладства. И то — спасибо.