Умопомрачение

Но наступил понедельник. Вскочив, как обычно, в половине седьмого утра, Вера по-солдатски оделась, причесалась, разбудила Костю, и они бегом спустились в цокольный этаж. Сели в «коровку» и помчались в центр. Рабочий день следователя Севастьяновой начинался в 9, но она выезжала с запасом, чтоб прорваться до пробок. Успела. В запасе оставалось сорок минут. Костя уговорила Веру купить шаурму. Вера всегда брезгливо проходила мимо палаток, где смуглые юноши, поигрывая глазами и мурлыча что-то себе под нос, мелко резали лук и крутили вертушки, с нанизанными на них кусочками розового мяса. Она боялась отравиться. Но теперь, когда ей наскучило быть хорошей, согласилась. Костя купила два кофе в пластмассовых стаканчиках и две порции горячей шаурмы, завёрнутой, как в конверты, в большие тонкие листья лаваша. Вера смахнула с высокого столика мокрую листву, нападавшую во время дождя. Они принялись уплетать восточный деликатес, не утруждая себя мыслями, из чьего мяса он состряпан. Руки у шаурмиста были грязные, а масло в машине чёрное, несменяемое. Но они ели, причмокивая и запивая коричневым сладким напитком, весьма отдалённо напоминающем кофе. Небо было тёмное, хмурое. Снова начался дождь. Впрочем, он так и не прекращался. Лил и лил целые сутки, и понятно было, что не скоро кончится. Это можно было предугадать по большим пузырям на лужах. Небо было тёмным от туч, машины ехали с включёнными фарами. Вера Костя стояли под огромным зонтом, как в круглой беседке. Струи стекали с его краёв хрустальной бахромой, отгораживая их от дождя, от суетливой гудящей на разные голоса улицы, от прочего мира.

– Ну, как? – спросила Костя.

– Что, как? – уточнила Вера. Взгляды женщин встретились. Костин взгляд был по-мужски, ясен и твёрд, но Вера смешалась, порозовела, как девушка после первой брачной ночи. Она смотрелась с утра в зеркало и знала, что лицо у неё размякшее, глаза опухшие и какие-то виноватые.

– Шаурма и… всё остальное? – Костя улыбнулась торжествующей улыбкой. Её густые брови приподнялись, а глаза затянула мутная пелена.

Вера молча подняла вверх большой палец. Они вернулись в машину и ещё минут десять, сколько было у Веры в запасе, обнимались и целовались с такой страстью, будто прощались навек. Вера дала Косте номер своего мобильного, но попросила раньше ноля часов никогда не звонить. После чего, подруги расстались, договорившись встретиться в пятницу, у Художественного театра. Вера пообещала взять билеты на какой-нибудь спектакль, а потом увезти Костю на дачу в «Берёзки». Вера поехала на Бауманскую, в Следственный комитет, а Костя… неизвестно куда. Наверное, в Бибирево.

В этот день следователь Севастьянова задержалась на работе, почти до десяти вечера. Денис уже был дома и ходил по квартире, как разъярённый лев. Он с порога накинулся на жену. Схватил за загривок и стал тыкать во все места, как нашкодившего котёнка. «Это что? Это что? Это что?»

В квартире, действительно был бардак. Ковёр в столовой в пятнах от вина. Кровать в спальне не убрана. В кухне под столом куча пустых бутылок, а на столе грязная посуда, с зачерствевшими кусками хлеба и сыра и гора немытой посуды в мойке. Но это оказалось не самым страшным.

– Ты рыбок кормила? – спросил Денис, подтащив жену к аквариуму.

– Ой!.. – вспомнила Вера. – Извини, я хотела, но…

– Что «но»?! Что «но»?! – визгливо закричал Денис. – Из-за тебя половина рыбок сдохла! Дура корявая! Уничтожила такие экземпляры! Не успел я уехать, наверное, назвала сюда подруг из Балашихи, с их тупыми мужьями, сопливыми детьми. Устроила тут бардак, пиво моё выпили, вылакали мой коньяк, рыбу сожрали. Ты знаешь кто? Ты – быдло! Неизлечимое быдло! И ты, и твои подруги. Права была мама, когда отговаривала меня брать жену из «непородистых». Я не послушал, и вот результат.

– Из каких это, из «непородистых»?! Тоже мне граф нашёлся! – возмутилась Вера. – И мама твоя та ещё дворянка! Хвастает, что прабабка её, холопка, от барина сына прижила, но это ведь не проверишь, да? Да хватит, мне больно, в конце концов!

– Дворянка, да! Не в пример тебе! – огрызнулся Денис, крепче ухватив жену за загривок.

– Может, у неё усадьба есть? Золотишко фамильное? – поддела Вера. – Да убери ты свои грабли!

Она вывернулась из-под руки мужа и с силой оттолкнула его. На лице Дениса расцвела ядовитая улыбка.

– Погоди, это ещё не всё.

Он открыл ноутбук, и Вера увидела, что случилось ужасное. Все файлы были пусты. На белом полотне экране было только одно слово: «ЛЮБЛЮ». Это была Костина работа. «Ведь я ей запретила прикасаться к компьютеру! – воскликнула про себя Вера. – Не послушалась. Захотела ешё поиграть, и вот…»

– Ты хоть понимаешь, что твои гости наделали? – Денис подошёл к ней почти вплотную.

– Это девочка баловалась, ребёнок… – стала неловко оправдываться Вера. Но Денис её не слушал. Он продолжал шипеть, по-змеиному прямо Вере в лицо: