Умышленное убийство

– Как это отвратительно! – воскликнул я. – Сидеть за столом с незнакомым джентльменом, зная, что буквально в соседней комнате ты его обкрадываешь!

– Но две тысячи фунтов каждому! – негромко напомнил Раффлз.

– Клянусь своей душой, что лично я начинаю побаиваться такого мероприятия и в особенности тех поворотов, которые могут произойти в течение этого вечера. На такое я никак не рассчитывал. Еще немного – и я, пожалуй, откажусь от всей этой затеи. Не нужно мне вознаграждения, заработанного таким способом. Слишком уж много от нас требуют.

– Только не ты, Зайчонок. Поверь, иногда мне кажется, что я знаю тебя гораздо лучше, чем ты сам. Впрочем, так оно в действительности и есть. Ты уже не сомневаешься в этом, я надеюсь?

Он надел пальто, не спеша потянулся за своей шляпой, аккуратно поправил ее перед большим зеркалом и вызывающе посмотрел на меня, словно ожидая ответа. Его спокойный вид вернул меня к действительности, и я, наверное, сам немного осмелел, чувствуя, как в меня буквально вливается непонятно откуда взявшиеся храбрость и готовность к действиям.

– И в котором часу я должен появиться перед этим почтенным господином? – отважно выдавил я, хотя душа моя в этот момент кричала и плакала.

– Без четверти восемь. А я чуть позже пришлю телеграмму, в которой объясню, что не смогу, к сожалению, к вам присоединиться. Этот тип просто обожает поболтать, и у тебя не будет никаких сложностей в поддержании разговора. Слушай его байки, поддакивай, но только помни: чтобы не возникало никаких тем о живописи. Отводи его от искусства вообще, лучше сам расскажи что-нибудь интересное, ты ведь это тоже умеешь. Постарайся, от этого многое зависит. Если же у тебя не останется выбора и он чуть ли не насильно потащит тебя в спальню смотреть эту несчастную картину, сообщи ему, что тебе нужно уходить как раз вот в это время и ни минутой позже. Он сегодня надежно упаковал полотно и основательно запер его в футляре. И я не вижу никаких причин, почему он вдруг решит снова все распечатывать. Ну, во всяком случае, не из-за того, чтобы похвастаться и без того всем известным шедевром. Да еще перед первым встречным, извини меня. Ну и раньше, чем он окажется в другом полушарии, он не намеревался этого делать, и в этом он меня также заверил.

– Хорошо. Но когда я от него уйду, где мне найти тебя?

– А я в это время уже буду прохлаждаться в Эшере. Надеюсь успеть на вечерний поезд, который отправляется без пяти десять.

– Да, но я рассчитывал еще встретиться с тобой днем, до моей встречи с этим австралийцем. Разве этого не произойдет? – разволновался я. В этот момент Раффлз уже открывал входную дверь, чтобы удалиться, как я понял, по своим неотложным делам. – Я же еще ничего толком не понял. Я не получил достаточных инструкций! Я могу все провалить! Не бросай меня вот так, не подготовив основательно…

– Увы, мой друг, не имею такой возможности, – вздохнул Раффлз. – Ничего ты не провалишь, не беспокойся. А вот я могу. И только из-за того, что потеряю драгоценное время. И именно сейчас, когда мне нужно уходить. Поверь, у меня запланирована еще масса дел, которые я должен успеть провернуть до вечера. Не ищи меня. И учти – дома меня вечером тоже не окажется. А почему бы тебе самому тоже не последовать за мной в Эшер последним поездом, когда уже все будет закончено? Пожалуй, так будет лучше всего! Ты появляешься – и как раз узнаешь последние новости. Я думаю, что сумею убедить старика Дебенгема подождать твоего прибытия. Ну а потом он с радостью предоставит нам ночлег в своем гостеприимном доме. Клянусь, он не пожалеет для нас обоих уже ничего, если мы только вернем ему его драгоценную картину.

– Вот именно: если вернем! – простонал я, когда Раффлз, легко кивнув мне на прощание, скрылся за дверью. Я остался наедине с собой и нехорошими предчувствиями. Мне было страшно. Так, наверное, чувствует себя дебютант перед выходом на сцену. А моей аудиторией должен был стать совсем не простой зритель!