Унесенные ветром. Том 2

Scarlett, before the war, life was beautiful.	А ведь какая, Скарлетт, красивая была жизнь до войны.
There was a glamor to it, a perfection and a completeness and a symmetry to it like Grecian art.	На ней было все - и прелесть, и совершенство, и идеал, и симметрия, как в греческом искусстве.
Maybe it wasn't so to everyone.	Возможно, она не была такой для всех.
I know that now.	Теперь я даже твердо знаю, что не была.
But to me, living at Twelve Oaks, there was a real beauty to living.	Но мне, когда я жил в Двенадцати Дубах, жизнь казалась поистине прекрасной.
I belonged in that life.	И я был частью этой жизни.
I was a part of it.	Я составлял с ней единое целое.
And now it is gone and I am out of place in this new life, and I am afraid.	А теперь ее не стало, и мне нет места в новой жизни, и я боюсь.
Now, I know that in the old days it was a shadow show I watched.	Теперь я знаю, что раньше я видел не жизнь, а лишь игру теней.
I avoided everything which was not shadowy, people and situations which were too real, too vital.	Я избегал всего, что не было призрачно, - избегал обстоятельств и людей, слишком живых, слишком реальных.
I resented their intrusion.	Я злился, когда они вторгались в мою жизнь.
I tried to avoid you too, Scarlett.	Я старался избегать и вас, Скарлетт.
You were too full of living and too real and I was cowardly enough to prefer shadows and dreams."	В вас жизнь била ключом, вы были слишком реальны, а я трусливо предпочитал тени и мечты.
"But--but--Melly?"	- А... а... Мелли?
"Melanie is the gentlest of dreams and a part of my dreaming.	- Мелани - самая неясная из моих грез, она всегда присутствовала в моих мечтаниях.
And if the war had not come I would have lived out my life, happily buried at Twelve Oaks, contentedly watching life go by and never being a part of it.	И не случись войны, я бы так и прожил в счастливом уединении Двенадцати Дубов, наблюдая за тем, как жизнь течет мимо, однако не участвуя в ней.
But when the war came, life as it really is thrust itself against me.	Но вот началась война, и жизнь подлинная, реальная обрушилась на меня.
The first time I went into action--it was at Bull Run, you remember--I saw my boyhood friends blown to bits and heard dying horses scream and learned the sickeningly horrible feeling of seeing men crumple up and spit blood when I shot them.	В первом же сражении - а было это, вы помните, у Булл-Рэна - я увидел, как друзей моего детства разрывало на куски снарядами, я слышал ржание гибнущих лошадей, познал мерзкую тошноту, которая подкатывает к горлу, когда у тебя на глазах вдруг сгибается пополам и харкает кровью человек, в которого ты всадил пулю.
But those weren't the worst things about the war, Scarlett.	Но не это самое страшное на войне, Скарлетт.
The worst thing about the war was the people I had to live with.	Для меня самым страшным были люди, с которыми приходилось жить.
"I had sheltered myself from people all my life, I had carefully selected my few friends.	Я всю жизнь отгораживался от людей и своих немногих друзей выбирал очень тщательно.