Уникум

Пока мы шли к танкистам, что залегли, я довольно быстро ввёл сержанта в курс дела. Сменил одного из парней, и мы фактически донесли раненого до укрытия. Пока девчата занимались им, я отправил Кострова с фляжками к реке, воды набрать, котелки также выдал, а сам занялся костром. Заодно узнал, как парни воевали. Спаслись, и это важно. Девчата под стоны башнера довольно быстро справились. Кости целы, но серьёзная рана находилась с внутренней стороны бедра. Почистили, промыли водой из фляги и, заштопав, перебинтовали. Я же, подвесив три котелка с водой, стал готовить. Из фляги полили на руки девчатам, чтобы те отмылись от крови. Кострову пришлось второй рейс за водой сделать. Сварили мы макароны с тушёнкой и заварили чай. Парни сутки не ели – понемногу, но хватило всем. Я всё что было выложил, сухари тоже. В общем, сыты все, но есть больше нечего, если только чай. По поводу того, что я задумал, танкистов уже ввёл в курс дела, и они желали поучаствовать, поквитаться за погибших ребят.

– Вы остаётесь тут, – сообщил я девчатам.

Те возмутились, но я пообещал, что мы вернёмся и заберём их. Костров, что делал третий рейс – воду желательно иметь в запасе, – вернул фляги хозяевам, я свою повесил на ремень. Попил из котелка и продолжил уговоры, до тех пор, пока те не согласились. Дальше я предложил:

– Парни, девчата, у меня фотоаппарат есть, подарок, и плёнка, предлагаю сделать несколько снимков. Адреса полевой почты брать не буду, лучше адреса родных дайте, им отправлю. Так надёжнее. Фото на фоне танка. Как вам предложение?

Согласны были все, пока девчат прихорашивались, поправляли форму, единственной расчёской причёски пытались создать, я достал фотоаппарат, открыл крышку и заправил плёнку. После этого устроил фотосессию. Три девушки вместе, потом с парнями, и каждого по отдельности на фоне танка. После этого адреса родных девчат и парней записал в блокнот. Поди знай, какая у них полевая почта будет, как к нашим выйдем, – куда кого направят. Всего десять снимков вышло. На двух меня запечатлели, Костров, оказывается, тоже на ты с фотоделом был. На первом снимке я один был, на втором меня девчата обнимали. Не просил, всё сами. Это фото тоже попросили, на память. Больше кадры старался не тратить. Я тоже приоделся, пилотку на голову, сапоги, форму поправил, должен буду красиво смотреться. Вообще Глеб, а теперь и я, парнем был красивым и брутальным. Помните Соломина из фильма «Крепкий орешек»? Я не говорю, что один в один, но сходство поразительное. Убрав фотоаппарат, я полчаса учил обоих танкистов заряжать танк. Тут раздельное заряжание. Вообще экипаж у танка состоит из шести человек. Командир, наводчик, двое заряжающих, стрелок-радист и механик-водитель. Раненый боец не хотел с девчатами оставаться, так что его усадим на место командира, а когда прибудем на место, я переберусь в кресло наводчика и открою огонь. Стрелять буду сам. Время пока было, я достал фару, снятую мной с Т-26, и мы с Костровым стали устанавливать её, благо держатель уцелел, чуть позже проверили. Горит нормально.

За час до наступления темноты мы оставили девчат и заняли свои места в машине, проверили связь. Запустив двигатель, я развернул танк и по своим следам направился к полевой дороге. Выехав, прибавил газу, приближаясь к мосту. Тут удобно, возвышенность с обратным скатом. Я перебрался на место наводчика, двигатель продолжал урчать на холостых. К мосту как раз подходил поезд, я прицелился и нажал на спуск, перед этим велев танкистам открыть рот и зажать уши. Грохнуло так, что я чуть не потерялся. Не помогли даже открытые люки, включая грузовой сзади башни. От сотрясения танк покатился кормой назад – мы с обратного ската стояли, а ручного тормоза в конструкции танка не предусмотрено. Боец на месте командира орал:

– Есть попадание!

Это я и сам видел, пока танк катился назад, успел рассмотреть, как в облаке красных осколков кирпича скрылся один из двух быков. Как раз в момент прохода через мост поезда с грузовыми вагонами и цистернами топлива. Произошёл взрыв. На удар срабатывание замедлителя было поставлено. Жаль, бетонобойного снаряда не было, с ним шансов больше. Я сомневался, что даже тремя снарядами разнесу бык. Надо было по вагонам стрелять. Матерясь, я отключил шлемофон и, перебравшись на место водителя, остановил танк – долго бы тот ещё катился. Включив первую скорость, снова поднялся, пока махина не замерла на прежнем месте.

– А-а-а! – раздался вопль нашего наблюдателя башнера, даже непонятно, чего в нем было больше – радости или восторга. – Поезд разорвало от сотрясения. Паровоз и два вагона уходят, остальные на мосту застряли, кучей, похоже, от сотрясения пути разошлись!