Unknown

Услышав о том, что пришел новый учитель, Небесный дар уже не так боялся идти на урок, как в самый

первый раз. Дружба с Ваном позволила ему думать, что новый учитель тоже станет его другом. У него

не было маленьких друзей, оставалось только искать любви взрослых, поэтому он пошел на занятия с

радостью. Но когда он увидел Ми, его сердце похолодело. На стуле, жалобно скрипевшем под тяжестью

грузного тела, сидел человек с жирным лицом, шумно дышал и беспрерывно двигал челюстями, как

только что вылезший из воды крокодил.

— Дай сюда книгу! — сказал он, разинув рот, и снова задвигал челюстями.

Небесный дар, дрожа, приблизился и положил перед ним «Троесловие».

— Докуда дочитали?

Небесный дар перевернул две страницы и маленьким пальчиком указал, на каком месте они

остановились.

— Повторяй наизусть! — прогремел крокодил, не переставая двигать челюстями, как будто готовясь

схватить свою Жертву.

Небесный дар произнес несколько строк и запнулся. Крокодил огромной лапищей сбросил книгу со

стола:

— Подбери и читай! Если и после этого не сможешь повторить наизусть, получишь десять ударов

линейкой по руке. Понял?

Рот закрылся, челюсти снова задвигались, а тело осталось неподвижным, как огромная корзина с

жиром.

По маминым правилам Небесный дар не мог подобрать книгу, потому что это полир; по папиным

правилам нужно было улыбнуться и подобрать. Он не знал, как поступить, но твердо знал, что этот

учитель ему противен и никогда не станет его другом. Видя, что глаза крокодила закрыты, он хотел

улизнуть, чтобы посоветоваться с Тигренком, но едва он двинулся с места, как глаза открылись:

— Ты куда?!

Небесный дар совсем ошалел и решил все-таки убежать от этой старой твари. Но не успел он сделать и

двух шагов, как жирная лапища вцепилась в его топкую руку и так рванула назад, что он чуть не

полетел:

— Подбери кишу!

Челюсти крокодила задвигались еще быстрее, а на губах даже появилось подобие улыбки. Небесный

дар решил сопротивляться. Он чувствовал, что эта старая тварь злее, чем его мать, по уже потерял

способность к соображению. Мать ему иногда удавалось перебарывать, неужели здесь не получится?

«Бежать бесполезно, попробую просто пойти. Интересно, что мне сделает этот крокодил?» Небесный

дар закусил губу и медленно двинулся к выходу. Учитель сначала подумал, что он хочет подобрать

книгу, улыбка на его губах стала еще шире, по, оказывается, этот паршивец хочет улизнуть! Толстая

нога учителя преградила путь мальчику. Небесный дар попытался столкнуть ее руками, грудью, однако

она не шелохнулась. Учитель засмеялся, довольный: ему явно нравилось играть с учеником, как кошке

с мышью. Тогда Небесный дар вцепился в толстую ногу зубами. Мгновенно, с изменившимся Лицом

крокодил схватил одной рукой мальчика, а другой — линейку. Небесный дар напрягся и не издал ни

звука, хотя слезы у пего полились ручьем.

— Ну-ка, давай сюда руку! — проревел крокодил. Небесный дар продолжал сопротивляться.

— Так ты смеешь!..— еще громче заревел учитель. Мальчик не выдержал и заплакал в голос. Отец,

который

был дома, вбежал на шум.

— Не бейте его, он еще маленький! — закричал господин Ню, оттаскивая Небесного дара.

Тигренок тоже примчался и обнял друга. Прибежала и госпожа Ню, которая сразу стала обвинять их в

том, что они напрасно защищают ребенка, но муж на сей раз решил не поддаваться жене. Он не может

тратить деньги на то, чтобы какой-то старый шаньдунец избивал его сына. Эта позиция возмутила не

только госпожу Ню, по и учителя:

— Тогда я не буду у вас работать! Разве без битья чему-нибудь выучишь? Я преподаю больше двадцати

лет, но никогда не терпел такого позора!

Госпожа Ню не могла потерять учителя, столь ответственно относящегося к своему делу, однако ее муж

сегодня точно отведал человечины и не уступал ни полслова. Тигренок, по-прежнему обнимавший

Небесного дара, тоже подал голос:

— Это кто его собирается бить?! Да я тому все ноги переломаю!

За всю свою жизнь госпожа Ню не сталкивалась с такой Революцией. Как ни берегла она собственный

авторитет, но заткнуть всем рты не могла. Особенно подкосило ее неожиданное выступление мужа, так

как ей было неудобно надавать ему пощечин при учителе, крайне неудобно. А поскольку она но Могла

усмирить мужа, то и Тигренок распоясался. Даже Цзи на сей раз была за Небесного дара, потому что

представила на его месте своего сына и почувствовала, что детей желательно любить при жизни, а не

только после смерти. Не считая возможным публично спорить с мужчинами, госпожа Ню

сосредоточила свой гнев на Цзи, вспомнив, насколько более покладистой была тетушка Лю:

— А ты что здесь делаешь?! Раскудахталась тут, как курица! Ступай и занимайся своими делами!

Прогнав Цзи, госпожа Ню вернулась в свою комнату и стала поджидать мужа, но тот не желал уходить

из комнаты для занятий. Учитель как опытный человек знал, что между хозяевами бывают стычки,

однако знал и другое: что жена не всегда может сразу справиться с мужем. Он по-прежнему сидел, как

корзина с жиром, и ждал, когда хозяева принесут ему свои извинения. Но господин Ню и не думал

извиняться. Нервно затягиваясь сигаретой, он твердил: