Unknown

а потом додумались, сговорились, и принялись за дело.

Начали вчера и активно продолжают сегодня.

— И куда ты собрался переводиться? — без особого интереса

спросил Арек у Михаэля.

449

— В МСЧ, хаупт. У них текучка высокая, они всем рады. Для

службы на Тагане им выкупленный контракт нужен. За это вам

еще раз огромное спасибо...

— Уймись. Напишу я тебе рекомендацию. И Люксе тоже.

Чуть позже напишу. Голова болит — сил нет. Только одно...

— Да, хаупт.

— Ты, Люкса, тоже туда собрался, что ли?

— Я пока не знаю.

— Не лезь, ты там не сможешь. Это мой тебе совет. Считай,

что на прощанье. Идите, — фразу «дайте сдохнуть спокойно»

Арек добавлять не стал.

Самым противным было то, что переложить вину за подобное

состояние на какую-либо конкретную личность не получалось.

Насильно ни коньяк, ни текилу, ни пиво в него никто не заливал.

Арек сам предложил подъехавшим на кладбище сослуживцам

и — это была неожиданность — Вальтеру перебраться в бар, а не

поминать Грэга возле могильной плиты на морозном ветру. Он

сам запил коньяк пивом, когда разговор зашел о его женитьбе,

сам взял из рук Томаса самокрутку и затянулся — употребление

наркотиков, согласно традициям, проходило в туалете.

От следующего косяка Арек отказался и его никто не при-

нуждал. И переходить на текилу было необязательно — Вальтер,

например, почти не пил, и ему это в упрек не ставили. Просто

от дружной похвалы — «ты молодец, ты сумел собраться, не

раскис, живешь дальше правильно, и должность хорошая, и же-

нился...» — сводило скулы, и рука сама тянулась к рюмке, ста-

кану или бокалу. Слишком глубокой была пропасть между

кра сивой «легендой» и реальностью. Роль он выдерживал

450

хорошо: бывшие сослуживцы — кроме Томаса — ни на миг не

заподозрили, что им впарили фальшивку. Да и Томас не знал

всех истинных обстоятельств дела.

Как его вывели из-за стола и запихнули в машину, Арек не

помнил. Не помнил он, и с какой стати Вальтер поперся с ним

на Таган. Небось, решил проверить какие-то свои подозрения,

явиться в дом без предупреждения, познакомиться с Хайнцем и,

возможно, попытаться его разговорить.

«А ему тут все ответы на тарелочке преподнесли. И стараться

не пришлось. Поймал на горячем».

Арек помассировал виски, в сотый — не меньше чем в со-

тый раз взял телефон, и все-таки написал сообщение: «За за-

клинание извиняюсь. Был не прав. Если хочешь — встретимся и

поговорим».

Ответ Вальтера пришел через час — за это время второй

наместник Тагана успел нацарапать две рекомендации.

«Не хочу».

— Ну и не надо... — пробормотал Арек, выпил очередной

стакан воды, улегся и попытался уснуть.

Он знал, что Вальтер не кинется докладывать об увиденном

отчиму или матери — никто не посвящал кеннорийскую родню

в «колониальные дела». И не расскажет об этом кому-то из

деловых знакомцев — дядя предпочитал владеть информацией

единолично. Чтобы припугнуть или шантажировать объект, если

выпадет удобный случай. Но это касалось чужаков. Какой смысл

шантажировать родного племянника, если тот и так ставит ин-

тересы семьи и корпорации Марка во главе угла?

451

«Я думал, он Александера пришибет, если увидит. А он —

нет... Не стал искоренять проблему радикальными методами.

Может, просто руки не захотел марать?»

Арек поворочался и решил, что наемных убийц на закрытую

планету, к туземцу, дядя засылать не будет. Слишком много

чести.

Похмелье и тревога постепенно отступили перед натиском

дремы. Но сны — короткие, тревожные, пронизанные запахом

гари, не приносили желанного покоя. Менялись колонии, летели

заклинания, звучали отрывистые команды, ревели моторы

автомобилей и флаеров. Перед глазами мелькали пятнистые

куртки — серые, хаки, песчаные — но лиц кеннорийцев, пос-

лушно выполнявших приказы, Арек разглядеть не мог. Потом

он оказался на узкой пожарной лестнице, прилепленной к стене

Антитеррористического Центра. Давно некрашеные ступеньки

прогибались под ногами, перила выламывались из креплений,

и норовили утянуть вниз, в смертельный полет — с высоты

десятого этажа, не ниже. Арек попытался сотворить силовой

щит, обнаружил, что на нем нет браслетов, и вцепился в ржавое

железо, чувствуя, что пальцы немеют и не желают слушаться. А

потом услышал знакомый голос: «Пойдем со мной».

Грэг взял его под локоть, потянул и объяснил:

— Так будет лучше, шатци.

— Нет!

Захотелось жить — до воя, до судорог в сжимающихся ладо-

нях. Арек пополз вверх, к дверному проему, не отрываясь от

перил и упираясь коленями в ступеньки.

— Пойдем?

452

— Нет!

— Ты выбрал.

Лестница начала рассыпаться, ноги провалились в пустоту,

в сгиб локтя воткнулся острый кусок железа, и Арек услышал

озабоченные голоса:

— ...должен очнуться. Пусть под капельницей полежит тут,

потом перевезете в палату.

— Где я?

Стерильно-белые стены и потолок, знакомая лекарственная

вонь подготовили к ответу:

— Вы в столичном госпитале, хаупт.

— На Альфе? — спросил Арек, живо помнивший двор Анти-

террористического Центра.

— На Тагане, — спокойно ответил врач. — Вас доставили из

Eisenwasserlich на машине «Скорой помощи». Бригаду вызвал

ваш муж, вовремя распознавший, что у вас случился сердечный

приступ.

Стало ясно: и разрушающаяся лестница, и звавший его с со-