untitled

встреч я допустил ошибку, сев напротив Макграт за ее круглый

стеклянный стол, что дало мне возможность смотреть ей прямо

в глаза. При этом телеэкран оказался у меня за спиной. В резуль-

тате Макграт все время смотрела на экран, а мне приходилось

97

смотреть ей через плечо и в окно — на два из четырех цифербла-

тов больших часов здания Paramount на Сорок четвертой улице.

Во время беседы я заметил, что мое тело инстинктивно отвора-

чивается от Макграт к экрану, и, в конце концов, мы сидели, рас-

положившись треугольником, что знакомо всем, кто когда-либо

смотрел MTV в компании своих друзей.

— Думаю, моя задача — сконцентрироваться на концеп-

ции, — сказала Макграт, глядя на экран. — Насколько эта кон-

цепция глобальна? Чем мы отличаемся от других телекана-

лов? Тем, что мы — молодежный канал? В чем наша концеп-

ция? Время от времени я говорю, что мы должны заняться гло-

бальной стратегией, и все в компании плюются — и правильно

делают. Они очень искренние, и следовать их совету — в моих

интересах. Иногда я демонстрирую свое лидерство, напоми-

ная им о скрытых принципах того, что они делают, о том, как

можно использовать музыку для решения социальных про-

блем. Думаю, это у меня выходит лучше всего. Мое дело —

постоянно напоминать им, что их работа чего-то стоит, что это

не просто съемки клипов для хит-парада. Природа MTV такова, что в ней присутствует элемент анархии, люди иногда пони-

мают это слишком буквально, и мне приходится говорить, что это уже через край, и они возмущаются. Но они знают, что

я работаю на MTV с самого начала, и я люблю MTV, и они мне

доверяют».

Сейчас на экране шли гангста-клипы. Я учился включать

клипы в разговор. Телеэкран был своего рода каналом, по кото-

рому проходил диалог, подстегивая его, когда он замедлялся.

Переключаться с разговора друг с другом на разговор о клипах на

экране было так же легко, как использовать функцию возврата к

последнему включенному перед этим каналу на пульте управле-

ния телевизором. Мы смотрели серию клипов Снупа и Доктора

98

Дре, потом Бек пел песню Loser, прыгая вокруг костра со звери-

ной маской на лице.

Макграт продолжала: «Те, кто здесь работает, скажут вам, что

MTV — это как “Маленький принц”: здесь никто не хочет стано-

виться взрослым. И это действительно так. Меня все еще вол-

нует, кто станет следующей “Нирваной”. И я не знаю почему.

Я все еще пытаюсь понять, что значат те чувства, которые я полу-

чаю от этой музыки. Что говорят молодые? О чем они думают?

Я хочу все это знать. — Она на мгновенье задумалась. — Думаю, это шанс оставаться вечно молодым. MTV позволяет это сде-

лать. Понимаете, я плачу по моим счетам, делаю ежемесячные

выплаты по кредиту за квартиру, хожу на серьезные вечеринки, но здесь я такая, какой была в колледже».

И Макграт, и Сара Левинсон, директор по маркетингу, и Том

Фрестон излучали какую-то юношескую свежесть, которая

могла сохраниться, по крайней мере, до пятидесяти лет. Они

были успешными менеджерами, у них были браки, дети, раз-

воды, но при этом они оставались ироничными, жадными до

развлечений бунтарями. Они «получали кайф». Как написал

в «Нью-Йоркере» Курт Андерсон, люди этого поколения часто

говорили о своей работе как об «удовольствии», тогда как для их

родителей главным была «работа».

Но однажды, когда я находился на MTV, сюда проникла

настоящая взрослая жизнь. Сара Левинсон объявила о своем

уходе. После двенадцати лет работы с Джуди и десяти с Томом

она перебиралась с Тайм-сквер на Парк-авеню — руководить

компанией NFL Properties, маркетинговым и лицензионным

отделом Национальной футбольной лиги (НФЛ). НФЛ, обе-

спокоенная статистикой, согласно которой дети все меньше

и меньше смотрели американский футбол или играли в него, 99

решила нанять маркетингового специалиста с MTV, чтобы

«продавать» игру молодому поколению, в особенности самой

важной и чувствительной к брендам целевой группе от восьми

до двенадцати лет. Хотя, как заявляла НФЛ, идеология амери-

канского футбола все еще строилась на традиционных христи-

анских ценностях физической культуры («в здоровом теле —

здоровый дух» и т. п.), спектакль игры управлялся сейчас по тем

же принципам, что и хип-хоп: индивидуальность выражалась

через культурные предпочтения. На MTV Левинсон продвигала

как раз то, что мой школьный тренер по футболу пытался вытра-

вить из игроков, — дух бунтарства. MTV действительно помог

превратить бунтарство и противостояние авторитетам в рыноч-

ный продукт. Футбол, когда я играл в него в середине семидеся-

тых, был всем тем, чем не был рок-н-ролл: дисциплина вместо

гедонизма, командный дух вместо индивидуализма (конфликт

«спортсменов» и «рокеров» отлично показан в фильме «Оше-

ломлен и смущен»).

Но если американский футбол хотел сохранить свою пози-

цию как вид спорта номер один в стране, ему нужно было адап-

тироваться к меняющимся ценностям. Вот тут-то и пришла

Сара Левинсон. То, что она ничего не понимала в футболе, роли

не играло. Пол Тальбю, член комиссии НФЛ, считал, что Левин-