untitled

у Питера Флайшманна, отец которого, Рауль, основал журнал

вместе с Харольдом Россом в 1925 году. «Мы никогда не публи-

ковали ничего с коммерческой целью, — писал Шон, — или для

того, чтобы создать сенсацию, заработать скандальную репу-

тацию, стать популярными или модными, успешными». В эти

слова сейчас трудно поверить. Неужели так можно издавать

журнал? Тем более очень «успешный»?

* * *

В 1987 году после пяти лет написания статей и рецензий для раз-

ных журналов я отправил образцы своей работы Роберту Готт-

либу, сменившему Шона у руля «Нью-Йоркера». Через неделю

Готтлиб позвонил и пригласил меня на встречу.

24

Сегодня та встреча в старом здании «Нью-Йоркера» на

Сорок третьей улице кажется мне словно посланием из далекого

времени, исчезнувшего подобно миру средневековой галантной

любви. Кабинеты в старом здании были заполнены потертыми

диванами, поцарапанными столами, стопками пылящихся

рукописей и глубоко въевшейся грязью — этот стиль выражал

отношение самого Шона к глянцу и гламуру. Некоторые из тех, кто в первый раз попадал сюда, ожидая увидеть нечто соответ-

ствующее их возвышенным ожиданиям — эдакое благополучие

среднего класса, соответствующее культурной политике жур-

нала, — были ошеломлены и потрясены убогим видом редакции.

Но со мной этого не произошло, потому что я тоже придержи-

вался позиции «мы слишком культурны, чтобы обращать на это

внимание».

Готтлиб пригласил меня в кабинет, и мы начали беседовать.

Скоро я понял, что, прочитав две присланные мной вырезки

и письмо с предложением написать о современной «золотой

лихорадке» в штате Невада, Готтлиб решил профинансировать

мою поездку туда и заплатить мне за статью независимо от того, будет она опубликована или нет.

— Какого размера должна быть статья? — выдавил я из себя.

— На ваше усмотрение, — ответил Готтлиб. — Сами решите, сколько нужно, чтобы получилась удачная журррналистская

работа.

В том, как Готтлиб произносил это слово — «журррналист-

ская», — угадывалась некая nost algie de la boue, словно, произнося

это слово, он совершал нечто совершенно неинтеллектуальное, но одновременно приятное. Позднее такая позиция приведет

Готтлиба к его величайшему триумфу в качестве редактора —

публикации длинной статьи Джанет Малколм о Джо Макгин-

нисе и Джефри Макдоналде «Журналист и убийца».

25

Ньюхаус выбрал Готтлиба — бывшего главного редактора

издательства Alfred A. Knopf, а до этого вундеркинда из издатель-

ства Simon & Schust er в качестве замены Шону менее чем через два

года после своего обещания, что Шон сможет оставаться редак-

тором столько, сколько сам пожелает. Готтлиб, чьи культур-

ные потребности были выше, чем у Шона, — он был известен как

страстный поклонник балета — взял на себя практически невы-

полнимую роль: сохранить понятия Шона о том, какая культура

должна присутствовать в «Нью-Йоркере», и в то же время попы-

таться сделать журнал более коммерческим, как того хотел Нью-

хаус. Идя на компромисс, Готтлиб делал это достаточно демон-

стративно. В результате образовалась некая «неиерархическая

иерархия»: Готтлиб применял интеллектуальные критерии к

неинтеллектуальным удовольствиям, сохранив тем самым ста-

рую иерархию «высокого» и «низкого», но перевернув ее с ног

на голову. Встав у руля «Нью-Йоркера», Готтлиб опубликовал

интеллектуальные материалы на такие неинтеллектуальные

темы, как голливудские дивы, Майами-Бич и съезд коллекцио-

неров атрибутики с изображением шотландских терьеров.

Я предположил, что сорока тысяч слов будет достаточно, чтобы рассказать о новой «золотой лихорадке» во всей ее мно-

гогранности и подробно описать множество интересных и экс-

центричных типов, которых я надеялся встретить в Неваде.

— Отлично, значит, это будет статья из двух частей, — бодро

сказал Боб.

Я спросил, к какому сроку материал должен быть готов.

В других журналах, для которых я писал, редакторы прежде

всего думали о сроках.

— Вообще-то, у нас здесь нет жестких сроков, — сказал Готт-

либ, слегка нахмурившись, как будто я допустил бестактность, хотя по его аффектированному поведению невозможно было

26

определить, всерьез это или нет. — Работайте над статьей до тех

пор, пока она не будет готова, — продолжал он. — А потом мы

посмотрим, что у вас получилось.

Рискуя допустить еще большую бестактность, я спросил:

— А сколько вы мне заплатите?

— Много, — ответил Готтлиб. Он не назвал цифру, просто ска-

зал «много» и добавил, что, если мне нужен аванс на поездку, я могу связаться с исполнительным редактором Шилой Мак-

гро: — Ее фамилия пишется «Макграт», но произносится

«Мак гро».

Не сказав ничего конкретного по всем важным вопросам, Готтлиб проявил дотошность в этой детали, которая — как я

потом узнал — была достаточно важной во внутренней жизни

редакции, делившейся на тех, кто говорил «Макграт», и тех, кто

говорил «Макгро».

На этом наша встреча закончилась. Я отправился в Неваду, старался изо всех сил, разочаровался, не успел к установленному

мной самим сроку и наконец написал Готтлибу письмо, в кото-

ром объяснил ситуацию и попросил еще времени и денег. Боб