untitled

высадить десант? Журнал оказался в мертвой зоне между двумя

«сетями». Он не мог посвятить себя только культуре «малой

сети», потому что тогда ему пришлось бы пожертвовать глу-

боко укоренившимися в нем среднеинтеллектуальным здраво-

мыслием и отстраненностью. Но «Нью-Йоркер» не мог зани-

маться и одной лишь «большой сетью», потому что тогда он пре-

вратился бы в еще один «журнал верхнего сегмента». Может

быть, выход был в том, чтобы ловить тенденции «малой сети» в

тот самый момент, когда они переходили в «большую сеть», но

перемены происходили так стремительно, что ни одному жур-

налу не удавалось попасть в эту зону повышенной чувствитель-

ности чаще, чем несколько раз в год.

Следующий номер, спецвыпуск, посвященный тенденциям

и прогнозам, вышел в атмосфере не слишком тихого отчаяния.

Концепция «Следующего» включала в себя описание низкоин-

теллектуальных тенденций и поверхностный Шум для рекла-

модателей, что привело бы Уильяма Шона в ужас. Для журнали-

стов статья для «Следующего» означала внешне незаметную, но, тем не менее, серьезную перемену; это был своего рода Руби-

кон, разделявший высокоинтеллектуальные и утилитарные

218

импульсы в журналистике. Прогнозы тенденций были словно

большой палаткой, в которой культура и маркетинг оказыва-

лись в одной постели. Если ты писал о технологии, трудно было

избежать модных терминов. Если ты писал о новой поп-звезде, то соревновался со всеми молодежными журналами в киоске, и это не было сильной стороной «Нью-Йоркера». Однако тот

Шум, который спецвыпуск привнес в журнал, помог продать

много рекламы — в «Следующем» ее было больше, чем в любом

другом номере, и я подумал, что если этот трюк необходимо про-

делывать раз в год, чтобы сделать журнал прибыльным, то пусть

так и будет.

Энергия Тины нашла выход в организации конференции, приуроченной к выходу «Следующего». Она лично пригла-

сила шестьдесят человек, надеясь на плодотворную дискуссию.

В приглашении было сказано, что будет присутствовать «эклек-

тичная группа, члены которой объединены тем, что они опре-

деляют и создают будущее». Местом для конференции был

выбран Институт Диснея, строительством которого Майкл Айз-

нер пытался купить себе за 35 миллионов долларов место в высо-

коинтеллектуальной элите. Первую конференцию финанси-

ровал Сай Ньюхаус — этого добилась от него Тина, — но предпо-

лагалось, что в будущем журнал будет взимать плату за участие

и гости будут давать хорошие деньги за привилегию доступа к

законодателям моды ноубрау, а также к знатокам и интеллектуа-

лам, которые делают «Нью-Йоркер».

Я заработал себе приглашение на конференцию, согла-

сившись написать статью о взаимоотношениях художника и

менеджера при производстве культурного продукта в девяно-

стые годы. Этой же теме была посвящена одна из дискуссий кон-

ференции, где в качестве вечернего развлечения должны были

присутствовать такие персоны, как Харви Вайн штейн, Барри

219

Диллер и Нора Эфрон. Кем был в этом случае я: журналистом

или организатором меро приятия, художником или менедже-

ром? Сложно сказать.

В тот вечер в Институте Диснея, среди летних домиков, паль-

метто и кинозвезд, катающихся на электромобилях по изви-

листым дорожкам, все безумие пяти лет редакторства Тины

Браун, казалось, взорвалось над нашими головами, как фейер-

верк над Волшебным Королевством. Конференция восприни-

малась как начало новой эры корпоративного покровитель-

ства. Это действительно было будущее — будущее отношений

между теми, кто поставлял контент (находясь на конференции, трудно было думать о себе как о журналисте), и теми, кто поку-

пал его и занимался дистрибуцией. На приветственном вечер-

нем коктейле, где законодатели мод и творцы будущего встрети-

лись, чтобы услышать вступительное слово Майкла Айзнера —

«папы римского» ноубрау, — можно было отчетливо различить

будущее, и оно напоминало времена, предшествовавшие Рим-

ской империи, когда идея доминирующей реальности худож-

ника еще не появилась. И для театрального художника в кор-

порации Диснея, и для пятнадцатилетнего музыканта с кон-

трактом на альбом в кармане, и для художника-инсталлятора, претендующего на премию Hugo Boss, и для молодого компью-

терного графика, работающего на «Лукас-фильм», и для жур-

налиста «Нью-Йоркера» творческая свобода больше не зави-

села от сопротивления рынку. Свобода теперь зависела только

от умения найти корпоративного покровителя. Этим мы здесь и

занимались — пытались «лечь под покровителя».

Все в «Нью-Йоркере» приняли в этом участие, никто не хо-

тел плыть против течения и поднимать вонь на публике. По-

чему бы не посидеть допоздна в компании с модным голливуд-

ским продюсером и симпатичной ведущей MTV, процитировав, 220

махнув рукой в сторону Айзнера, строчки Боба Дилана «Сейчас

все бандюганы в костюмах и галстуках, пьют мартини и смотрят

на закат»?

Но днем, во время дискуссий, все пытались познакомиться с

боссами, преодолевая предубеждение к коммерческой стороне

и стараясь найти правильное соотношение между деньгами и

культурой, которое служило бы творческим интересам, не отни-

мая при этом независимость.