Уорхол

«Споры и потасовки, они, конечно, случались, – говорил мне Арман, лучше всех знакомый с нью-йоркским кругом современного искусства, – но они не выходили за пределы купли-продажи. Когда к кому-то приходил успех, все небольшие галереи Green, Stable бурно отмечали это событие. Сидни Дженис, Кастелли, Пейс – каждый из них брал свой кусок от общего пирога. Они никогда не ошибались, они брали лучшее. Галеристы сразу понимали, кто перед ними… Одним словом, художники хорошо ладили друг с другом. Раушенберг, например, безмерно уважал Тэнгли. Как раз он-то и дал мне первый урок английского языка. Я встретил его у Кордье, который продал мне несколько картин. Я не говорил по-английски, а мне надо было сдавать экзамен, чтобы получить вид на жительство. Тогда-то Жан обучил меня двадцати самым расхожим фразам, но я все равно провалился… У нас остались хорошие отношения. Конечно, когда приходит слава, все начинают жить в своем мире, удаляясь от прежнего. Сейчас мы встречаемся гораздо реже».

В одной замечательной книге-интервью с Отто Ганом Арман рассказывал, как жил в отеле «Челси», своеобразной штаб-квартире парижских художников в Нью-Йорке, в то же время, что и Тэнгли, Спёрри, Ники де Сен-Фалль[379], Ларри Риверс. Он придумал там несколько «акций», одна из которых называлась «Ключ в метро». «Идея заключалась в том, чтобы зарезервировать сто ячеек камеры хранения в метро и спрятать в них пятьдесят два предмета искусства и сорок восемь – не имеющих никакой художественной ценности. Затем все ключи от ячеек продавались любому желающему, и выигрышные номера доставались кому-то случайно, как в лотерее. Среди участников были Лихтенштейн, Марисоль, Спёрри, Уорхол… Целью всего этого было набрать денег на грандиозную вечеринку, на которую мы пригласили Матта[380]».

Арман – несомненно бесценный кладезь сведений «из первых рук», вдумчивый наблюдатель – рассказывал мне, что спустя много времени он работал над одним проектом по заказу ночного клуба под названием Aera: «Там был Баския. Там был Хокни. Там был Чемберлен. Уорхол сделал одну очень простую вещь: выбрал что-то вроде витрины и каждую ночь проводил в ней по часу, ничего не делая, не разговаривая, просто стоял, опершись о стену. Я прекрасно знал, что у него есть двойник. Тогда я стал спрашивать у всех приятелей: “Вы верите, что это Энди? Это не Энди, это его двойник”. Я, конечно, мог ошибаться, но не настолько, и все же я ошибся. Однажды я присутствовал при том, как он вышел из этой витрины. Была полночь. Он простоял в ней с одиннадцати часов до полуночи и обратился ко мне:

– Ты тут всем рассказываешь, что я двойник Энди.

– Да, ты двойник Энди Уорхола, – ответил я.

Он мне говорит:

– Послушай, я задам тебе два или три вопроса: когда входишь к себе в квартиру, то слева в коридоре стоит то-то, то-то и то-то, дальше – вот это, еще дальше – то, правильно? Ну, так кто я?

– Сегодня вечером ты – Энди.

– Но здесь я был все вечера, – ответил он.

– Ладно, допустим, ты меня провел. Сегодня вечером это был Энди, – ответил я ему. Он ни за что не смог бы простоять в витрине в течение двух недель, пусть всего лишь по часу за вечер…»

Американцы в Париже

Об этом мало известно, но американские художники «поп» и «пре-поп» регулярно выставлялись в Париже, особенно в конце 1950-х годов и в начале 1960-х. Джаспер Джонс показал в 1959 году внушительную подборку из своих серий «Флаги» и «Числа» в галерее Rive Droite, принадлежавшей Жану Ларкаду, в пригороде Сен-Оноре. В том же году прошла выставка Готлиба[381], а в 1962-м выставлялись Ларри Риверс и Чемберлен, которые лично отметились в César уже в 1961 году. Невельсон[382] и Раушенберг также выставлялись в 1961-м у Даниэля Кордье и на первом биеннале в Париже.

Еще раньше, в конце 1940-х годов, благодаря GI Bill[383], который давал право на получение доступного высшего образования молодым солдатам, вернувшимся с войны, многие начинающие художники приезжали во Францию, чтобы учиться искусству у Леже, Лота[384], Цадкина[385], Метценже[386]. В 1949 году более двухсот студентов GI

записались на обучение в Париж по классу живописи и скульптуры. Среди них были Раушенберг, Эльсуорт Келли, Кеннет Ноланд[387], Джулс Олицки.

Келли очень скоро выставился в галерее Arnaund, Ноланд – в галерее Greuze, Олицки – в галерее, совмещенной с магазином для художников, Huit[388]. Галерея Saint-Placide предоставила свое выставочное пространство для целой группы молодых американских художников. В журнале Art News была напечатана большая статья, посвященная этому событию, проиллюстрированная групповой фотографией, на которой художники тесным кольцом стоят вокруг своего учителя Фернана Леже.