Управленец

Горий понимал, что особой нужды пытаться убить Володора своими силами нет. Если парочка кровавых подруг действительно выжила, то осталось ему не долго. Но желание увидеть, как это произойдёт, было чрезмерным. Кроме того, отказаться от попыток убийства и объяснить это пособникам в лице рыцаря и его егеря было бы крайне трудно. Было и ещё одно — тщательно скрываемое от самого себя желание встретиться с Азалией и снова заглянуть в её глаза. Правда этой встречи Горий в то же время боялся. Было неясно, что подруги думали о произошедшем на конезаводе. Догадались ли они, что это была засада, тем более подстроенная самим Горием, оставалось загадкой. Спустя какое-то время дед закончил свои дела и потушил горящую в углу лучину.

— Всё, на покой. С утра яснее голова.

Бурные размышления продолжились и в темноте. Обдумывая совершённое им предательство, мужчина сравнивал себя с теми, чьи имена один за другим зачёркивались в его списке. Пошёл он на это, чтобы остановить бессмысленное истребление случайных невинных, но теперь, когда подруги живы, а Горий оторван от них и не может повлиять на их действия, ситуация стала ещё хуже. Если бы не вмешательство управленца, то вместе с бароном в пожаре таверны погибло бы огромное количество ни в чём не повинных людей. И эта мысль ужасала.

«Нет! — думал Горий, расположившись на лежаке, но не способный уснуть. — Их нужно найти и как можно скорее».

Вдруг всплыл, похороненный в недрах памяти, поцелуй с Гвенет, мысли о котором Горий старался всегда пресекать. Однако сейчас он ожил в сознании так чётко, будто происходил снова. Предавшись воспоминаниям, управленец усомнился, кого из двух девушек он хотел бы видеть больше. Сладкое воспоминание оказало успокаивающий эффект, и мужчина медленно провалился в сон, продолжавшийся ровно до первых лучей солнца. Вместе с их проникновением в жилище через проём окна явился и Гилбер.

— Что там произошло и почему он жив?! — раздался громкий голос, разбудивший вздрогнувшего деда и неумелого отравителя.

Через какое-то время трое сидели за столиком. Рыцарь снова поглощал припасы своего егеря. Только плотный приём пищи был способен успокаивать его нервы. Выслушав подробный рассказ о произошедшем, Гилбер слушал новый план, разработанный Горием. Тот предлагал повторить схему с отравлением, но на сей раз в самой твердыне барона. От внимательно слушавшего рыцаря требовалось лишь протолкнуть Гория в слуги при его дворе.

— Это как-бы не проблема и вполне возможно, конечно, если денег дать. Но почему бы просто не спалить его, когда тот будет у своей… хм… твоей бабы в синем особняке? — рыцарь предлагал воспользоваться столь популярной в последнее время темой с поджогами и избавиться от Володора вместе с предательницей-женой, однако, то, что её муж был категорически против стало ясно ещё до того, как он открыл рот.

— После случившегося барон будет сидеть в своём логове как дикий зверь, — отвечал Горий, — и к Рине он, скорее всего, не поедет. А сжечь замок, как ты и сам понимаешь, будет намного сложнее, чем тот же особняк. Поэтому наш единственный шанс — это отравить его в собственном доме. Тем более, что ещё одна порция яда у нас осталась.

— Ты ведь понимаешь, что выбраться оттуда будет невозможно? — спросил Гилбер.

— Меня это не волнует. Я сделаю это.

— Ну хорошо…

Где-то в лесу

Стоя в окружении верных ему офицеров, Астор невозмутимо разглядывал развернувшуюся перед ним картину, ради которой его выдернули из столицы. Еле заметная, полу размытая дождями рисовка на земле была похожа на пятиугольную звезду, в центре которой лежал корпус человеческого тела, верхний угол размещал голову, а на боковых лежали руки и ноги. Неподалёку располагался подобный ужас, но уже с другим телом.

Глядя на высушенную до неузнаваемости голову, Астор не мог понять, как такое возможно. Голова была именно высушена, а не разлагалась, пролежав здесь долгое время. Также удивляло, что несмотря на всё, расчленённые тела, будучи в глубинах леса, остались нетронуты хищными зверями. То, что здесь замешано колдовство было очевидно, но, чтобы уточнить суть не хватало знаний. Увиденное одновременно пугало и раздражало пятисотника. Нужда в Громе возрастала всё больше и больше, а его медитация всё не прекращалась.

Столица — город Анновий

Широкие врата отворились и во двор заехала повозка. Скрипя продавливаемыми ступеньками, с крыльца спускался хозяин, обросший небрежной бородой купец.

— Ну, как оно? Пропустили без проблем? — встревоженно спросил он, имея ввиду досмотр всякого входящего в город груза.

— Конечно, хозяин, — отвечал спрыгнувший с передка мужик в чернющей, запачканной рубахе. — Покрасили как вы и просили.