Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе»

– Как он узнал, что Артур тебя шантажирует?

– Во-первых, он видел, как мы с Марком, а не Артур с Марком шли к беседке после фейерверка. А во-вторых, догадался по намекам Артура. Еще он знал, что Артур шантажировал Марка, помнишь, СИ сказал об этом в своей обличительной речи. Т.е. симпатии к Артуру не испытывал. Роберт сложил то, что видел, с тем, что слышал. И спросил меня прямо. Я ему рассказала то же, что и тебе. Но я не знала, как он решит действовать.

Она замолчала, погрузившись в болезненные воспоминания.

Ева тоже молчала, осмысляя все разрозненные факты, не находившие объяснения раньше. Теперь она понимала, почему Роберт упорно твердил, что в поместье проник посторонний – отводил подозрения от Марго. И еще она понимала, что чувство вины перед женой заставило Роберта прикрыть Марго. Искупление. Спасти одну женщину ради той, прощение которой ты получить уже не можешь.

Но главным было не это. Должна ли она рассказать Марго, что знает, почему Артур скрывал от нее часть их общих доходов? Что принесет подруге большее облегчение – жить как жила с сознанием отмщения за предательство или откровение, что у Марка был незаконнорожденный ребенок, на содержание которого и предназначались эти деньги?

Для одной ночи многовато судьбоносных решений, но Ева знала, что больше никогда не станет поднимать эту тему с Марго, а значит, либо она заговорит сейчас, либо замолчит навсегда. Что же будет лучше для подруги?

Марго, весь разговор сидевшая прямо как струна, откинулась на спинку кресла и видимо обмякла.

– Знаешь, а я рада, что ты догадалась. Правду говорят – после признания становится легче.

– Мне кажется, – осторожно сказала Ева, – что тебе самой хотелось с кем-то поделиться. Ты ведь могла поднять меня на смех из-за такой ерунды, как одно слово. Просто сказать, что я с ума сошла, раз обвиняю тебя.

– Наверное. Мне и правда хотелось отпустить это все. Марка ничем уже не вернешь. Хотела бы я, чтобы он был жив? Безмерно. Должна ли я пойти в полицию и признаться?

Ева промолчала, ибо подумала, что это риторический вопрос, но Марго повторила:

– Должна?

– Конечно, нет! – искренне сказала Ева. – Теперь от этого признания зависит и жизнь Роберта. Если не Артур убил Марка, а ты, то версия с его самоубийством летит в тартарары. Снова расследование – и имя Роберта наверняка всплывет, слишком много людей в курсе, та же Катрин молчать не станет.

Марго кивнула.

– Я тоже так думаю, но, скажу честно, даже и без Роберта я не собиралась сдаваться и признаваться. Это была трагическая случайность, одна из тех, что так часто происходят в жизни. Невероятно грустно, но сделать ничего нельзя. Ну, кроме как сгноить меня в тюрьме. Только и это удовольствия никому не доставит, надеюсь. Раз меня простил Роберт, то и говорить не о чем… Если ты сохранишь все в тайне, то я буду тебе очень признательна.

Ева улыбнулась.

– Конечно, я сохраню все в тайне, можешь не сомневаться. У меня и в мыслях не было тебя выдавать.

– Здорово иметь настоящего друга, – тепло сказала Марго, положила руку Еве на плечо и слегка сжала его. – Спасибо.

Еще пара минут, и мы закроем эту тему навсегда, пронеслось у Евы в голове.

Сказать или нет? Что делать? Если она скажет, то в душе Марго снова оживут все призраки прошлого – обида на Марка, который был настолько небрежен, что позволил себе ребенка, тогда как – и эта мысль впервые пришла Еве в голову за все годы их знакомства – по какой причине у самой Марго детей не было? Вдруг она хотела, но не могла родить? Тогда это станет двойным ударом. Сейчас эта история часть прошлого – и она достаточно свободна от рефлексии, новая информация неизбежно повлечет за собой размышления и ненужную боль. Она снова погрузится в воспоминания и будет еще долго искать из них выход.

Измученная Марго вдруг проницательно взглянула на нее, словно прочитав мысли:

– Ты еще что-то хочешь мне сказать?

– Нет, – честно сказала Ева. – Абсолютно ничего. Она отрицательно покачала головой. – Давай пойдем спать, а то скоро рассвет.

– Насыщенная ночка, – улыбнулась Марго. – Спасибо тебе. Она открыла дверцу, вышла из машины и пошла к своей двери. Едва она вставила ключ в замочную скважину, как та распахнулась. В проеме стоял взлохмаченный Тео. Он твердо был намерен дождаться возвращения жены, но уснул в кресле в гостиной.

– Как она? – спросил он. – Что-то серьезное?

– Серьезное – это не то слово, – веско ответила Марго. – Жаль, что не могу тебе рассказать. Но сейчас кризис миновал, теперь все будет хорошо, – уверенно добавила она и чмокнула его в нос. Обнявшись, они пошли в глубь коридора. Дверь захлопнулась.

Ева еще пару минут посидела просто так, бессмысленно глядя вперед, на параллельные вереницы каменных домов и ровную асфальтовую дорогу между ними, а потом завела двигатель. Напрягая зрение, можно было разглядеть занимающийся на горизонте рассвет. На душе у нее было на удивление спокойно.