Уроборос. Проклятие Поперечника

Длинная ковровая дорожка из технологичной ткани, меняя цвет, сообщала своё мнение о человеке, шагающем по ней, — тянулась через от входа через весь кабинет Главного Визионера к его столу, огромному, дубовому, обтянутому зелёным сукном, абсолютно чистому, потому что Три Д не терпел на нём ни бумаг, ни канцелярских принадлежностей, — ничего, даже пыли; всегда внимательно оглядывал его, — не появилось ли каких-нибудь пятен или налёта. В просторном кабинете с высоким потолком действовал принцип Великого минимализма, выдуманный самим Три Д: ни окон, ни картин на стенах, только он — Главный Визионер Тартарии — и некоторые совершенно необходимые вещи — атрибуты, подчёркивающие его исключительный статус, — ковровая дорожка, продукт современных технологий, на которую страшно было ступить, потому что ходили слухи, что она видит человека насквозь, и своей цветовой палитрой, словно тайным языком, сообщает Главному Визионеру даже то, что человек, идущий по ней, думает. Все отмечали странное чувство, возникающее в процессе передвижения по этой дорожке, меняющей цвет: чем ближе человек приближался к дубовому столу, тем меньше ростом становился, — казалось, возле стола превратишься в гнома, которого и разглядеть-то под ногами будет проблематично. Люди, побывавшие в этом кабинете, прошедшие по ковровой дорожке, донесшие себя до стола, могли ничего не говорить, не доносить до Главного Визионера свои слова и мысли, всё и так было ясно — они менялись настолько, что становились прочитанными от корки до корки. Но они всё же что-то лопотали, изо всех сил раздувая собственную значимость, хотя, на самом деле, ничего из себя не представляли — были подобны пыли, которую надо периодически сметать, чтобы её не накопилось слишком много. Главный Визионер, как правило, даже не старался вникнуть в слова тех, кто проходил по электронной дорожке к его столу, просто наблюдал за цветовыми переливами, пробегающими по ней и подсвечивающими снизу посетителя. Потом говорил что-то, — в основном, первое, что приходило в голову, — чаще всего, вообще не относящееся к сути вопроса. Аудиенция на этом завершалась.

С ныне действующим Правителем Тартарии получилось иначе. Три Д усиленно приглядывался к нему, силясь увидеть в нём хоть что-то, за что можно зацепиться, чтобы его запомнить, но стоило на мгновение отвести от него глаза, как он мгновенно забывался, — это было даже забавно, как игра под названием "Вспомни того, на кого смотрел секунду назад" — так и забавлялся Три Д, пока тот говорил. Отводил взгляд, наводил взгляд. Со словами, которые произносил Правитель — тоже самое, — когда они произносились, то были более или менее ясны, но стоило им прерваться, как даже след их исчезал в памяти. Оставляли они в голове Три Д только что-то вроде тумана.

— Кто вы? Как вас зовут? — разгонял своим голосом этот туман Три Д.

— Я уже говорил вам, — не обиженно, но как-то испуганно лепетал посетитель.

— А вы скажите ещё раз. В этом нет ничего зазорного. Очень важно понять, кто вы есть такой…

— Я избранный Правитель Тартарии… Трынтравин….

Трынтравин? нет! такого не может быть! не мог Правителем Тартарии стать человек с такой фамилией. скорее всего, настоящая фамилия у него другая, — я услышал её, но моментально забыл, и придумал другую, чтобы позабавиться, мой мозг играет в игрушки… надо послушать этого человека, ведь он зачем-то пришёл сюда, хочет мне сообщить что-то очень важное.

И Три Д слушал, стараясь понять говорящего до того, как сознание исказит его слова: вроде бы говорит о Тартарии. о чем же ещё может говорить Правитель? экономика, промышленность, сельское хозяйство, производство, торговля, наука, искусство, демография. доклад изобилует цифрами, а ведь докладчик не читает по бумажке, держит огромную кучу информации в голове! и зачем тогда приперся сюда? не для того же, чтобы, подобно самосвалу, вывалить на меня неизвестно что…

Главный Визионер окончательно перестал верить в то, что Правитель пришёл сюда только с этим пространным докладом и ни с чем больше, но прерывать его не стал, — пусть измочалится, выжмет из себя всю чепуху, вытряхнет мусор, тогда и вскроется то настоящее, зачем он сюда пожаловал. Когда Правитель наконец умолк и тишина стала похожа на поле, на котором ещё не скоро вырастут деревья, Главный Визионер рявкнул так, что эхо его голоса заметалось по кабинету, не находя выхода:

— А теперь говори, чего хотел сказать!

Дорожка покрылась мелкой цветовой рябью, что свидетельствовало о том, что посетитель, объятый ужасом, дрожит всем телом и не может больше скрывать что-либо.

— Я… — прошептал Правитель, но в этом кабинете шёпот был невозможен — он мог существовать только в виде отчетливо произнесенных слов. — Я хотел сказать, что всё это очень странно… Более того: неправдоподобно и неестественно…

— Что именно?

— Это всё. О чём я докладывал… Слишком уж всё хорошо и прекрасно. Мир стал Тартарией. Тартария стала миром. Ни врагов, ни войн. Сплошное подражание, восхищение и почитание.

— Плохо живётся людям на земле?